Подмосковная ночь - стр. 30

– У меня рука не поднялась убрать звезды, – искренне сказал Опалин Филимонову, когда тот попросил его объясниться. – И вообще, я не умею переделывать петлицы…

– Придется вам переделать, Иван Григорьевич, – спокойно ответил Филимонов. Он держался обращения на «вы» со всеми, включая задержанных за воровство беспризорников, чем поначалу бесил Опалина, а потом стал восхищать.

На следующий день Иван явился в угрозыск с одним углом на петлицах и терпеливо выдержал все шутки по поводу своего «понижения».

И теперь он стоял напротив комсомольцев в своей белой летней гимнастерке, которая, впрочем, уже успела потемнеть от жары. Опалин гордился своими зелеными петлицами и очень старался напустить на себя соответствующий им вид, но, так как он только что, заливаясь хохотом, играл с Наденькой в ладушки, столь резкий переход совсем ему не удался.

– Э… да, я слышал, что вы приехали… – забормотал Проскурин, который представлял себе Опалина совсем не так. – Давай на ты, ладно?

Опалин попросил Надю постеречь лошадь, чтобы ее не увели, и девочка вышла. Приезжие комсомольцы составляли любопытный контраст друг с другом. Он – высокий, очень худой брюнет с удлиненным лицом и впалыми висками, она – сероглазая, русоволосая, в теле и, пожалуй, хорошенькая. По ее лицу Опалин сразу же понял, что она сильно не в духе. Одеты комсомольцы были по-городскому, хотя, возможно, Проскурин считал, что серая толстовка и бесформенные штаны придают ему деревенский вид.

– Если опять начнутся дурацкие вопросы про то, сколько мы пили, прежде чем увидели привидение, – предупредила девушка, сверкнув глазами, – я уйду.

– Это вовсе не дурацкий вопрос, – заметил Опалин. – Но я уже понял, что вы ничего не пили.

– Понимаешь, Ваня, – доверительно начал Проскурин, – мы – комсомольцы, авангард революции… И оказались в такой… в такой нелепой ситуации. Призрак! Да боже мой…

– Не божись, – оборвала его Дуня.

– Ты права, – тотчас же уступил Глеб, – это я зря. Но… Понимаешь, Ваня, если бы я не видел призрак собственными глазами…

– Меня интересует, – сказал Опалин, – не могло ли это быть чьей-то шуткой.

– Твой коллега тоже так думал, – воинственно бросила Дуня. – Ухмылялся и говорил: «Это все ерунда! Вас провели, как младенцев!» А сам с ним столкнулся – чуть не поседел.

– Вы знаете, что в соседней деревне недавно убили селькора? – неожиданно спросил Опалин.

Комсомольцы переглянулись.

– Это не то, что ты думаешь, – буркнул Глеб, насупившись. – Это не…

– Это не политическое, – вмешалась Дуня. – Он по пьяни изнасиловал девушку. Ее братья схватили его, потащили к реке, сунули в воду головой и держали, пока он не захлебнулся. Здесь все знают, как все было. Да и селькор он был так себе, если честно…