Подмосковье. Парадокс Рузы - стр. 28
Ближе к вечеру на юге, где текла невидимая река, стал подниматься туман. Прорвался серыми клубами меж холмов, потек в их сторону. Проводник заторопил отряд. Они перешли на быстрый шаг, потом на бег. Девушки лежали, вцепившись руками в носилки, с тревогой смотря, как на них надвигается туманная непроницаемая стена. Сталкер махнул рукой на ближайший холм. Они поднялись на вершину, а туман уже затопил все вокруг. Люди остались стоять на крошеном пятачке, посреди серого клубящегося моря. Где-то на западе на миг проглянуло зловещее красное солнце, окрасив все вокруг в багровые тона, и исчезло.
– Ночевать тут придется, – сказал Бродяга. – От тумана держитесь подальше, не нравится он мне. Кто вдруг захочет нужду справить, делать здесь, в туман не уходить. Стыд перебороть можно, а вот смерть – вряд ли.
Дмитрий присел рядом с женой. Ему вдруг жутко захотелось спать. Он осторожно передал малыша и на несколько мгновений прикрыл глаза, ожидая, пока девушка покормит сына.
Ученый и сам не понял, отчего пробудился. Маша лежала на носилках, зябко кутаясь в одеяло, и смотрела сонными глазами в небо. Дмитрий огляделся, все еще со сна не понимая, где находится. Потом вспомнил.
– Маша, где малыш? – У него все внутри будто оборвалось от ужаса.
– Не знаю, – едва слышно пролепетала жена. – Я ей его отдала, кажется.
– Наде? – спросил Дмитрий, поднимаясь и отыскивая взглядом девушку.
Надежда обнаружилась спящей неподалеку. Малыша рядом с ней не оказалось. Лазарев в накатившей на него панике закрутился на месте. Стоявший в стороне Бродяга обернулся, шагнул к нему.
– Что случилось?
– Малыш? Где мой сын?! – Сердце Дмитрия бешено колотилось.
Сталкер огляделся. Уставился на ученого.
– Где он был?
– Тут, я Маше передал его покормить…
Бродяга присел у носилок с уснувшей Машей, посветил фонариком. Они увидели примятую пожухшую траву, точно что-то ускользнуло по ней в туман. Сталкер не успел опомниться, как Дмитрий выхватил фонарик и бросился во мглу.
– Куда?! – крикнул Бродяга.
Но тот уже сиганул в плотное серое месиво, поглотившее его с головой. Ученый склонился к земле, высвечивая след. Пульс отчаянно стучал в виски, лоб покрылся испариной. Еще через двадцать шагов он увидел сверток с укатившимся по влажной от росы траве младенцем.
– Саша, сынок. – Дмитрий дрожащими руками подобрал сверток.
Малыш тихо захныкал во сне. Лазарев испытал облегчение, но тут же снова напрягся, когда показалось, что в тумане что-то зашевелилось, двинулось к нему. А может быть, это всего лишь разыгралось его воспаленное последними событиями воображение. Но док пулей помчался назад. Вылетел из пелены на совершенно пустынную вершину. К горлу мгновенно подкатила дурнота.