Подкидной агент - стр. 14

Аристарх Вяземский осторожно, чтобы не спугнуть надежду, пошарил рукой возле кровати. Есть! Ухватился за горлышко бутылки, потряс. Ещё раз есть! Потянул к губам, сделал пару глотков, дринка на полтора каждый, и уже без особой осторожности опустил бутылку на пол. Последовавший звук подсказал, что не удержала равновесия стекляшка, упала набок. В ноздри шибанул запах выливающегося алкоголя. Да и пропади оно пропадом! В джипе, помнится, был целый ящик, – Хосе подсуетился – не весь же его я употребил? Стоп! Джип… Хосе… Виски, конечно, не рассол, но в похмелье тоже кое-что кумекает. Птичка заметно угомонилась и вместе с прояснением сознания к Вяземскому стали возвращаться воспоминания. Вчера он с триумфом отыграл «Роз Мари». Катя за этот успех подвергла его оглушающей критике, – почему, он так и не понял. От потока язвительных колкостей он и вправду вскоре оглох, но хорошо видел на таком ещё недавно родном лице язвительно шевелящиеся губы. Помнится, вначале что-то кричал в ответ, потом молчал и тихо сатанел. Под конец взорвался. Начал крушить интерьер. Чтобы тяга к разрушению не перекинулась на причину его взбешённости, убежал из дома. Что было потом? Бежал… Бежал… и забежал в дом Хосе Кардосо! Дальше была бешеная езда на джипе, которая оборвалась возле знакомого ему по прошлому приключению охотничьего домика. Было много виски, провал в памяти… и кошмарное пробуждение в этой кровати. Надо попробовать открыть глаза. Не очень хочется, но надо… А нет, ничего. Изображение почти чёткое и никаких тебе бешеных хороводов, так, лёгкое вальсирование. Встаём, Старх, не спеша, вся жизнь впереди, и по стеночке, по стеночке чапаем в сторону туалета, где с помощью зубной щётки и пасты постараемся изгнать чёртовых гусар.

**

Этим утром Екатерина Вяземская даже в мыслях переставшая называть себя Марией Остроуховой проснулась, не побоимся этого слова, обновлённой. Согласитесь, для женщины забальзаковского возраста в классическом летоисчислении такое легко можно приравнять к ЧП квартирного масштаба. «Захотела и сделала! – размышляла, нежась в постели, – тоже, кстати, против обыкновения – Катя. – Давно подозревала, что во мне живёт порядочная стерва… Хватит врать! Точно знала, поскольку иногда позволяла ей царапаться когтистой лапой. А вот прошлым вечером взяла, да и спустила с поводка. О, как она искромсала этого жалкого фигляра, вообразившего себя… вообразившего себя… Чёрт знает, кем он там себя вообразил, только мне это не понравилось! Любитель караоке! И ладно. На это его „таланта“, соглашусь, хватало. Так нет, караоке-оперетту его голосейшество поставить изволили! А о том, что я этот вид сценического искусства обожаю, – забыл?! А знал ли? Обязан был знать! Проигнорировал, мля! Сам себе режиссёр, сам себе Джимми плюс группа таких же шизанутых на остальные роли и вот те на те „Роз Мари“! Под караоке! Вчера в местном культурном центре состоялась премьера этого кошмара. Наша не продвинутая публика чуть не писала от восторга, а я так с трудом досидела до финала, сохраняя ещё и подобающее жене „триумфатора“ выражение лица! И как я догадалась отпустить прислугу пораньше? Видно, чутьё подсказало, что для НЕГО этот вечер добром не кончится. Как в воду смотрела! Едва вернулись домой, я и показала этому раздувшемуся от важности индюку, какой бывает настоящая стерва! Бог мой! Как быстро мужик поплыл. Сначала выпучил глаза, видно, то ещё было зрелище. Мог бы, мля, и сфотографировать.