Подкидной агент - стр. 13
**
– Мама, ты выяснила, отчего папа дуется на Старха?
– Дуется? – Лариса Матвеевна покачала головой, – Да нет, дочь моя, твой отец Вяземского ненавидит.
– Но за что?! Они ведь едва знакомы.
– Всему виной книга Старха, где он назвал одного из персонажей подкаблучником.
– Это про то, как мы искали колчаковское золото? Но ведь там больше половины вымысла, и имена все изменены. А тот персонаж, про который ты говоришь, и вовсе на папу не похож.
– Тут я с тобой не соглашусь. Похож. И даже очень.
– Пусть так. Но чтобы такой милый человек, как мой папа мог кого-то возненавидеть, да ещё по незначительному поводу – не верю!
– Это отец с тобой милый, ну, и со мной. А на работе – жёсткий, властный и очень самолюбивый чиновник. А тут ещё нашлись «доброжелатели», пустили слух об одном литературном герое очень похожем на сенатора Корниевского. Знаешь, как теперь отца в Федеральном Собрании называют?
– Неужели Подкаблучник?!
– Именно. За глаза, конечно, и с оглядкой, но всё же…
– Господи, как всё это гадко и несправедливо… Постой, а ты, как про это узнала?
– Из самых достоверных источников, – усмехнулась Лариса Матвеевна. – Поспрошала подруг из числа жён больших чиновников да сенаторов, у одной одно выведала, у другой – другое, вот картинка и сложилась.
– Ужас какой. Бедный папа. Бедный Старх. Мама, с этим надо что-то делать!
– Это я и без тебя понимаю. Ненависть твоему отцу глаза застит, может толкнуть на необдуманный шаг, который негативно скажется на его положении. Но это, Лара, моё дело, ты сюда свой красивый носик больше не суй, и Гене ничего не говори, побереги карьеру мужа.
– Но ведь он спросит!
– Тебе повторить курс соскока с неприятных тем?
– Поняла. Не надо. Только что делать с Сологубом? Это ведь он тему обозначил.
– Тебе, повторюсь, ничего. Дядю Мишу я беру на себя. Он, кстати, вполне может оказаться полезен в этом деле… Вполне…
Глава пятая, в которой говорится о том, насколько вредной может оказаться любовь к караоке для отношений внутри семьи
Нет ужаснее состояния, – люди знающие не дадут соврать – чем застрять с утра в глубоком похмелье. Первой напоминает о вреде для здоровья чрезмерного употребления алкоголя зловредная птичка «Перепил», которая нещадно обрабатывает чугунным клювом твою многострадальную черепушку. Параллельно с этим возникает ощущение, что у эскадрона гусар летучих, разбившим бивак в твоём рту, основательно перекормлены лошади. Попытка мысленно написать сочинение «Как я провёл вчерашний вечер» заканчивается фиаско. И тут ты первый раз после пробуждения с трудом размыкаешь свинцовые веки. Исключительно ради того, чтобы тут же их смежить: открывшаяся действительность водит перед глазами хороводы, вызывающие приступ тошноты. И ведь не попросишь живой воды, крикнув: «Катя, рассолу!». Где теперь та Катя, и уж тем более, где теперь тот рассол, если Россия-матушка, родина этого чудодейственного напитка там, на другой стороне Земли, а в Южной Америке традиция изготовлять огуречно-помидорный нектар почему-то не прижилась.