Подчиню тебя себе - стр. 20

Усиляю хватку на члене, провожу верх-вниз по всей длине и, не разрывая с мужем зрительного контакта, слизываю с головки солоноватый вкус его исступления. Эмир шумно выдыхает, а я едва не мычу от удовольствия. Ведь, каким бы чужим и бесчувственным мне Эмир ни казался, на ощупь, вкус и запах он всё тот же Назар. Обалденный. Родной. Желанный. Мой.

Вдыхаю запах любимого мужчины, и чувства к нему мощным фонтаном выбираются наружу. Я словно перемещаюсь в увешанную его картинами спальню, где я неоднократно делала Назару минет. Вбирала в себя его член до самого горла и слушала, как Назар стонет, тяжело дышит и шёпотом даёт наставления, как доставить ему максимальное наслаждение.

И я всё помню. Каждое его слово. Каждое предпочтение. Каждую особо чувствительную точку, от прикосновения к которой Назар всегда покрывался мурашками, а его стоны становились несдержанными и громкими. И я пользуюсь сейчас этими знаниями, чтобы сделать Назару приятно. Да, именно моему Назару, а не равнодушному бизнесмену, для которого я ничего не значу. Тому, кого унизила и незаслуженно оскорбила. Тому, кого люблю всем сердцем. Тому, кого, по сути, не существует и никогда не существовало.

Задевая языком взбухшие венки, я сосу и лижу член. Стараюсь расслабить горло и активно двигаю головой, мягко массируя яйца ладошкой. Пять минут, десять, пятнадцать? Не знаю. Но от усердий щёки сильно начинают болеть, а к глазам подступают слёзы. Но всё это мелочи на фоне неадекватной пульсации в самой сокровенной точке между бёдер. И она с каждой секундой становится всё невыносимей, потому что слышу, вижу и чувствую каждой клеточкой тела столь желанную реакцию мужа на мои искренние старания.

– Сука, – вдруг на выдохе произносит Эмир. – Сюда иди.

Я даже понять ничего не успеваю, как он хватает меня за волосы и тянет на себя, вынуждая охнуть. А потом ещё раз – судорожно, сладко, с предвкушением, когда усаживает меня на себя сверху. Ловко забирается рукой под платье, отодвигает трусики и нанизывает меня на свой член без каких-либо прелюдий. Да они, собственно, ни к чему. Совершенно.

– Ты только посмотри, как ты завелась, Алина, – с хриплым стоном выдаёт Эмир, замирая внутри меня. А я замираю вслед за ним, упиваясь сладостным чувством наполненности и неотрывно глядя в мутные глаза мужа. – Так намокнуть от минета мужчине, который стал противен, не каждая профессионалка смогла бы. Теперь понимаю, почему твой отец так рьяно мне тебя предлагал. Знал, что дочурка сможет меня как следует ублажить, ещё и сама кайф от этого получит, – ухмыльнувшись, безжалостно бьёт словами он, норовя вырвать меня из моего воображаемого рая с Назаром, но я не могу это допустить. Ни в коем случае. Иначе разревусь и впаду в истерику, сидя прямо на Эмире.