Подбор персонала в мире оборотней, или Hr нигде не пропадет - стр. 29

Манрина — бухгалтер, и, скорее всего, то, чем я занимаюсь сейчас, как раз в ее ведении.

Значит, консультироваться надо с ней.

Но, с другой стороны, задачу мне ставила Инрина. Получается, что и отчет по сделанной работе необходимо ей сдавать.

Приняв решение, быстро набрасываю от руки отчет с указанными несоответствиями и своими выводами по ним, встаю, поправляю блузку:

— Я к Инрине, — коротко говорю в пространство, не отпрашиваясь, а уведомляя. В конце концов, никто мне не говорил, что тут еще есть начальство, кроме той самой Инрины.

Да и она так не представлялась.

Вопросов мне никто не задает, Манрина лишь поднимает взгляд от документов, кивает.

Значит, точно никаких особых указаний на мой счет не поступало. И это хорошо. Я уже собралась с силами, пришла в себя и теперь готова задавать вопросы.

Людям… То есть, тем, кто здесь принимает решения.

По коридору, оформленному в том же стиле сдержанной, достойной роскоши, дохожу до кабинета Инрины.

Сегодня я тут уже была, с утра. Охрана на входе направила сразу сюда, стоило назвать имя Оррих-ана.

Но, честно говоря, в начале рабочего дня я была настолько взбудоражена ситуацией, волновалась и почти не обратила внимания на обстановку кабинета. И вот только теперь, зайдя в полуоткрытую дверь и оглядевшись по сторонам, понимаю, что на самом деле, это не кабинет.

Это приемная. Пустующая сейчас, кстати.

А Инрина, похоже, секретарь… Кого?

— Какого Облезлого происходит? — слышится гневное рычание из-за еще одной двери, существование которой в глубине приемной я не заметила с утра, и сразу становится понятно, кто тут является начальником высокомерной Инрины. — Ты видел цифры? Я тебя спрашиваю? Это твоя работа, выяснять!

Встаю на пороге, прижимая к себе бумаги и вслушиваясь в то, как грозный Максан Оррих распекает кого-то, судя по всему, по телефону. И тон его очень неприятный. Довлеющий. Настолько, что буквально вибрация по телу проходит от волнения. И прямо-таки тянет почтительно сгорбиться и, может, даже поскулить униженно… Ловлю себя на этом диком желании, удивляюсь безмерно и прихожу в чувство.

Что это еще такое? Я не волчица, у меня нет генетически заложенного желания подчиниться сильнейшему в стае. Так что нечего тут рычать!

— Не надо мне кронн! — продолжает рычать Максан Оррих, — унеси! И не заходи без разрешения больше! А теперь с тобой, Валан…

Дверь в кабинет открывается, и на пороге появляется бледная и испуганная Инрина с подносом, на котором дымятся чашки с кронном и сладким набором к нему.

Она замечает меня, сужает веки злобно. О, похоже, на мне сейчас выместят обиду, которую нанес босс своим дурным настроением.