Подари мне любовь - стр. 29
И тут девушка опомнилась и застонала про себя. Опять его красота так подействовала на нее. Ведет себя, словно глупая деревенская девица, ни на что больше не способная, кроме как вздыхать и жеманиться от похвал кавалера. Если она хочет, чтобы ее уважали и слушались, то не должна обращать на него внимания.
– Твое имя?! – снова рявкнула она.
Незнакомец чуть встрепенулся, но тут же обмяк. Почему он обвис на руках, почему так напрягает жилы, ведь достаточно выпрямиться, чтобы ослабить натяжение?..
– Я Селиг Благословенный, из норвежского рода Хаардрадов.
Эрика услышала, как за спиной чуть шевельнулся Терджис. Должно быть, сочувствует земляку. Оставалось надеяться, что викинг не поверит столь очевидной лжи. Девушку передернуло от раздражения: неужели незнакомец не смог придумать ничего умнее?
– Тебя выдает внешность, – усмехнулась она, но тут же вновь услышала собственный голос: – Я знаю, что корнуэльские кельты – настоящие великаны, так что ты, вероятно, один из них. Но зачем врать? Мы с ними не враждуем. Они даже помогали нашим людям сражаться против саксов.
– Но как ты очутилась в Уэссексе? – в свою очередь спросил Селиг.
Уклончивые ответы приводили ее в бешенство, как, впрочем, и смущение, которое узник столь убедительно разыгрывал. Эрика дала ему возможность оправдаться, очиститься от подозрений и получить свободу, однако незнакомец отказывался принять удобную подсказку и, похоже, вообще не обратил на нее внимания.
– Ты находишься в Восточной Англии, если хочешь знать, недалеко от Бедфорда.
– Это невозможно.
– Так, значит, я лгунья?
Эрика, плотно сжав губы, обернулась к Уолноту:
– Почему его обвиняют в шпионаже?
Гневно блестевшие глаза и раскрасневшееся лицо хозяйки без слов предостерегали капитана не отвечать ни на каком языке, кроме датского, что тот и сделал, причем довольно бегло.
– Вернувшийся патруль нашел его лежащим у забора. Он прятался во мраке, стараясь остаться незамеченным, и подслушивал, как стражники говорили о смене караула.
Эрика хотела что-то сказать, но вмешался пленник:
– Прежде всего, я сидел, а не лежал, и хотел, чтобы меня заметили, поскольку сомневался, что смогу сделать хотя бы один шаг.
– Но его мешок был набит только что приготовленной едой, – поспешно добавил Уолнот, – вероятно, украденной с нашей кухни. Может, он расшибся, когда карабкался через ограду, потому что ворота были заперты?
Эрика подняла брови:
– Ты считаешь, что он еще и наш грабитель?
– Или то, или другое, – настаивал Уолнот. – А может, даже беглый раб.
Девушка поняла, что Уолнот был полон решимости заполучить жертву на расправу, но что касается последнего утверждения, тут он промахнулся. Если этот человек в самом деле беглый раб, в чем Эрика сомневалась, здесь он обретет свободу. Многие искали убежища у датчан и чаще всего получали его, точно так же, как рабы датчан неизменно пытались сбежать в Уэссекс и Западную Мерсию. Что же касается воровства…