Под стягом Москвы. Войны и рати Ивана III и Василия III - стр. 24

Но, несмотря на открывающиеся перспективы, Казимир не спешил воспользоваться ситуацией, желая подключить к будущему союзу и властителя Большой Орды. В ставку Ахмеда из Вильно срочно отправился татарин Кирей Кривой, человек, в верности которого король не сомневался. Это был «купленный холоп» Ивана III, предавший господина и бежавший от его гнева в Литву. Отправляя Кирея к хану, Казимир поручил ему передать Ахмеду (Ахмату) грамоту, в которой предлагал начать войну с Москвой. Свое предложение король подкрепил богатыми подношениями хану и его мурзам. Кирей в свою очередь, желая угодить новому господину, «начал говорить ему (Ахмеду – В. В.) от короля на московского князя многие речи лживые и обговоры…, чтоб вольной царь (Ахмед – В. В.) пожаловал, пошел на московского князя со всею Ордою, а король с другой стороны пойдет на Москву со всею своею землею»[64]. Кирей пробыл у хана почти год, но так и не сумел убедить его начать войну с Иваном III. Возможно, татарский владыка рассчитывал вмешаться в события после начала конфликта между Вильно и Москвой, в самый удачный для себя момент, но просчитался. Казимир предпочел не рисковать без твердой уверенности получить помощь от Орды и предоставил Новгород своей судьбе, хоть и стремился до возвращения Кирея Кривого, затруднить действия Москвы. С этим, несомненно, связана его попытка запугать псковичей, заставить их воздержаться от поддержки Ивана III в распре с Новгородом[65].

На Волхове ситуация продолжала накаляться. Избрав владыкой Феофила, новгородцы приняли решение отправить его на поставление в сан не к московскому митрополиту Филиппу, а к киевскому митрополиту Григорию – хотя и в прошлом, но стороннику унии с Римом, кафедра которого находилась в Великом княжестве Литовском. Эти действия новгородцев были расценены в Москве как «измена православию» и вызов государю.

Понимая, что такая демонстративно противная Москве политика ведет к разрыву отношений с великим князем, власти Новгорода начали готовиться к войне. Причем без союзников и подготовленных ратных сил. Война, действительно, не замедлила начаться – в мае 1471 года Иван III отослал в Новгород объявляющие о разрыве отношений «грамоты разметные за их неисправленье». Поход был назначен на приближающееся лето, так как весна в том году была поздней. В Москве учли, что после окончания паводка в северо-западной Руси наступает недолгий период ясных дней, дороги становятся проходимыми, болота, через которые вели гати – сухими.

Времени оставалось мало, и начался лихорадочный сбор войск. Особенно важным и в дипломатическом, и в военном отношении для Ивана III было заручиться помощью псковичей. К ним был направлен дьяк Яков Шабальцев со строгим приказом великого князя своему наместнику, Федору Юрьевичу Шуйскому, немедленно «сложить целование» Новгороду и «положити розметнии грамоты… за великого князя обиду». Самому же во главе псковских полков идти разорять порубежные новгородские пределы