Под солнцем и богом - стр. 34

Между тем вскоре некоторой непоседливостью стала транслировать: зачем я здесь – играть в молчанку?

Величие женщины в том, что Творцом ей даровано архиважное для человеческого общежития свойство – непосредственность, чем не могут похвастаться большинство мужчин, создания глубоко закомплексованные. Для красоток эта закономерность уместна лишь отчасти, но все же не настолько, чтобы их отпачковать.

– Наверное, ты не рад мне… Или от моих друзей оттаять не можешь? – поддела разговор Барбара.

– Да нет же! – прорвало Шабтая наконец.

– Заговорил…

– Ты словно тайфун из прошлого! – призвал пафос ухажер.

– Ого! – изумилась пассия.

– Напомнила куплет из красивой песни! – следовал по тропинке метафор Шабтай, давно протоптанной…

– Веселый или грустный? – взыграло любопытство.

– И то и другое…

– А я лучше или хуже?

– Конечно, лучше!

– Хм… и где же это было?

– В Ковно, Литва.

– Тогда… ты из Звёндзак Радецки![5] Ах, вот откуда твой польский – Литва, значит.[6] Русских я здесь, правда, не встречала… – Барбара задумалась.

– Есть немного, в посольстве.

– Ты из посольства?

– Я из Израиля, эмигрировал туда из Литвы… – пряча глаза, робко молвил Шабтай.

Барбара, точно в раздражении, поерзала на кровати. Приладив прическу, как бы про себя заговорила:

– Надо же… А хотя… в девятом классе у нас треть учеников как корова языком слизала – и все в Израиль.

– Языком… Гомулка[7] слизал, – хмыкнул Шабтай.

– Получается, ты жид,[8] – обыденно констатировала Барбара.

– Самый что ни на есть настоящий. Разочарована? – Щека Шабтая чуть вздрогнула.

Пассия изящно повела плечами, должно быть, так настраиваясь на ответ.

– Я с Ициком за одной партой сидела, круглый отличник, умница… Списывать всегда давал, влюблен был, наверное… Слух был: на войне погиб, в семьдесят четвертом или в семьдесят пятом. Не помню уже…

– В семьдесят третьем, если на войне, – уточнил Шабтай.

– А чем ты занимаешься? – полюбопытствовала гостья, вдруг оживившись.

– Бизнес… – неопределенно ответствовал ухажер.

– Всегда казалось, что бизнесмен – мужчина в возрасте. Правда, в Польше частники лишь в кафе да киосках… – делилась пассия, разом нечто прикидывая в уме.

– Дело не в возрасте.

– А в чем?

– В степени риска, на который готов пойти. Да и талант – дело не лишнее… – раскрывал секреты частной инициативы Шабтай. Казалось, несколько опрометчиво…

– Давно в Израиле? – прощупывала анкету ухажера Барбара.

– С семьдесят первого, хотя, кажется, только вчера с трапа сошел… – с грустью признался Шабтай.

– Не понимаю… – озадачилась полька. – Ботсвана, тут же каменный век. На чем деньги делать? Мы-то здесь по контракту, братская помощь, так сказать. Бескорыстно!