Под покровом небес - стр. 42
– Ну вот, конечно же, он их видел. Ты понял, Эрик? Ты просто не соображаешь, что несешь. А всему виной твоя недисциплинированность. Ох, как мне хочется, чтобы тебе когда-нибудь пришлось зарабатывать на жизнь самому. Это научило бы тебя думать, прежде чем говоришь. А то ведешь себя как последний придурок.
За сим последовал весьма занудный спор, в ходе которого Эрик – похоже, специально для Порта – озвучил целый список неправдоподобно звучащих должностей, на которых будто бы не покладая рук трудился в течение последних четырех лет, тогда как мать по каждой позиции всякий раз возражала, методично и убедительно доказывая, что все это выдумки. Каждое следующее его утверждение она встречала криком:
– Какая ложь! Экий лгунишка! Ты даже не понимаешь, в чем смысл этого дела!
В конце концов Эрику ничего не оставалось, как проговорить обиженным тоном, словно объявляя о капитуляции:
– Так ты сама же не давала мне закрепиться ни на какой работе, хоть тресни. Потому что боишься: вдруг я перестану от тебя зависеть.
Тут миссис Лайл вскричала:
– Смотрите! Смотрите, мистер Морсби! Какой милый ослик! Прямо как в Испании. Мы, правда, пробыли там всего два месяца. Это какой-то ужас, а не страна: сплошные солдаты, священники и евреи!
– Евреи? – недоверчивым эхом отозвался Порт.
– Конечно. А вы не знали? Там все гостиницы их полны. Они всей страной там правят. Ну, исподволь, конечно, из-за кулис. Так же как и повсюду, впрочем. Только в Испании они ведут себя очень умно. Вообще не признают того, что они евреи. В Кордове… Это я к тому, насколько они хитры и коварны… Так вот, значит, в Кордове я прошлась по улице под названием Худерия. Там у них и синагога расположена. Ну и, естественно, там евреи кишмя кишат – типичное гетто. Но, думаете, хоть один из них признает себя евреем? Да ни за что! Каждый, кого ни спроси, машет у меня перед физиономией пальцем и кричит: «Católico! Católico!» Нет, вы представьте: все как один они объявляют себя католиками! А на экскурсии по синагоге гид утверждал, что никаких служб там не ведется с пятнадцатого века. Боюсь, что я была чересчур груба с ним. Просто расхохоталась ему в лицо.
– И что он на это сказал? – полюбопытствовал Порт.
– Да ну, продолжал что-то талдычить как ни в чем не бывало. Они же все зазубривают, как попугаи. При этом глазел на меня с ошалелым видом. Это там было со всеми так. Но думаю, он меня зауважал: все-таки не испугалась! Чем ты грубее с ними, тем больше они перед тобой стелются. Я показала ему, что понимаю, какую беззастенчивую ложь он несет. Католики! Уверена: они думают, что этим они себя как бы возвышают. Но это же курам на смех, особенно когда все – ну прямо самые типичные евреи, это же с первого взгляда видно. Уж я-то евреев знаю. Слишком много у меня скверных воспоминаний с ними связано.