Под покровом небес - стр. 44
Наблюдая, как разворачивается перед ним придавленный жарой пейзаж, он обратился мыслями внутрь себя, на какое-то время сосредоточившись на том сне, который все не отпускал, не давал покоя. Немного подумав, улыбнулся: вот оно, понял! Поезд, который ехал все быстрее и быстрее, всего лишь символизирует жизнь как таковую. А вся эта нерешительность в выборе «нет» или «да» – она неизбежна, когда пытаешься определить ценность этой жизни, причем все сомнения автоматически отпадут, если бездумно, просто рефлекторно решишь отказаться принимать в ней участие. Он даже удивился тому, как этот сон его расстроил; ведь простой же, классический сон! Все привязки, все коннотации как на ладони. А частные их значения по отношению к его собственной жизни едва ли стоит наделять такой уж важностью. Ибо, чтобы избежать необходимости иметь дело с понятиями зыбкими и относительными, он давным-давно пришел к отрицанию всякой цели существования как такового, избрав позицию куда более рациональную и обоснованную.
То, что свою маленькую проблему он решил, его обрадовало. Он поднял взгляд, обвел глазами округу; они все еще ползли вверх, но первый перевал был уже пройден. Выше их были только голые скругленные вершины, совсем без деталей, которые могли бы задать масштаб. И со всех сторон одинаково неровная, жесткая линия горизонта с ослепительно-белым небом над ней.
Между тем сидящая рядом миссис Лайл продолжала болтать:
– …ах эти? Отвратительное племя. Гнусные, подлые людишки, это я вам точно говорю.
«Ну и баба. Убил бы!» – злобно подумал Порт. Когда крутизна подъема уменьшалась, автомобиль прибавлял скорость, на короткое время создавая этим подобие ветра, но вот опять поворот, снова он лезет вверх и снова движется еле-еле, и сразу становится ясно: на самом-то деле воздух неподвижен.
– Если верить карте, выше будет смотровая площадка, – сказал Эрик. – Мы сможем вдоволь налюбоваться видами.
– А так ли уж надо останавливаться? – с беспокойством в голосе спросила миссис Лайл. – К чаю нам надо быть в Бусифе.
Обзорная площадка оказалась едва заметным расширением дороги в том месте, где она поворачивала чуть ли не в обратном направлении. Несколько валунов, скатившихся с утеса, огибаемого дорогой, загромождали проезд, делая его здесь еще опаснее. С внешней стороны поворота от самой обочины вниз уходил обрыв, почти совсем отвесный, и вид с этого места открывался величественный и страшноватый.
Машину Эрик ненадолго все же остановил, но выходить из нее не стали. Дальше дорога шла по каменистой пустыне, такой выжженной, что там не находили укрытия даже цикады; тем не менее Порт то и дело замечал в отдалении что-то вроде деревни, обнесенной глинобитной стеной цвета почвы и окружающих гор, а около стены теснились кактусы и колючий кустарник, будто дополнительная живая изгородь. В машине воцарилось молчание, и слышно теперь было только ровное рокотание двигателя.