Под покровом небес - стр. 15
– И сколько же ей лет? – спросил Порт.
Смаил замялся.
– Около шестнадцати. Шестнадцать или семнадцать.
– Или двадцать, или двадцать пять, – предположил Порт с кривой усмешкой.
Смаил опять возмутился.
– Что ты несешь, какие двадцать пять? Говорю тебе, шестнадцать или семнадцать. Ты что, не веришь мне? Слушай. Я вас познакомлю. Если она тебе не понравится, ты просто заплатишь за чай и мы уйдем. Разве это не справедливо?
– А если она мне понравится?
– Ну, тогда делай с ней, что захочешь.
– Но ей надо будет заплатить?
– Ну естественно, ей надо будет заплатить!
Порт рассмеялся:
– А говоришь, она не проститутка.
Склонившись через стол ближе к собеседнику и демонстрируя бесконечное терпение, Смаил принялся объяснять:
– Послушай, Жан. Она танцовщица. Только-только, буквально пару недель назад она покинула свой bled, где жила посреди пустыни. Как она может быть проституткой, если не зарегистрирована и не живет в этом их quartier?[16] А? Ну скажи мне! Ей надо заплатить, потому что она на тебя потратит время. Да, она в этом их quartier танцует, но у нее нет там комнаты, нет даже кровати. Какая же она проститутка? Ну что, разобрался? Пошли?
Прежде чем ответить, Порт долго думал, возводил взор к небу, опускал его в сад, обводил глазами террасу и наконец решился:
– Ладно. Хорошо. Пошли.
V
Сначала ему показалось, что, выйдя из кафе, они двинулись более или менее в ту же сторону, откуда явились. Народу на улицах теперь было меньше, воздух стал прохладнее. Довольно долго они шагали по территории средневековой части города – касбы, как она там называется, – и вдруг через какие-то высокие ворота из нее вышли, оказавшись за крепостными стенами на пустынной горе. Здесь стояла тишина, а звезды так в глаза и лезли. Удовольствие, с которым он дышал неожиданно свежим воздухом, и облегчение, даваемое окружающим простором, тем, что вокруг больше не громоздятся нависающие стены домов, до поры мешало Порту задать вопрос, который вовсю вертелся на языке: «А куда это мы идем?» Дальше пошли вдоль чего-то похожего на парапет, ограждающий край глубокого сухого рва, и тут уж он решился наконец свой вопрос озвучить. Смаил уклончиво ответил, что девушка живет среди верных людей на окраине города.
– Но мы уже вышли из города, – попытался возразить Порт.
– В каком-то смысле – да, можно считать, что вышли, – нисколько не смутился Смаил.
Отчетливо ощущалось, что прямых ответов он теперь избегает; казалось, весь его характер вдруг изменился. Наигранное панибратство исчезло. По отношению к Порту он опять сделался безликой темной фигурой – той самой, которая тогда в конце улицы стояла над ним, подсвеченная неожиданно яркой сигаретой.