Под небом Лузитании. От пришествия до полуночи - стр. 13
Лицо Степана вытянулось еще больше и стало похоже на среднеазиатскую дыню, поставленную на торец.
– Да-а-а-а… Тогда синяк под глазом и разбитая губа покажутся тебе легким огорчением сорванца, поставленного за шалость и озорство в угол. Если конечно, сравнить с тем, что может обнаружиться в ближайшем прекрасном будущем, – глубокомысленно заметил я. – Перед тобой открывается широкая перспектива приобрести что-либо весьма экзотическое: начиная от модного в артистических кругах СПИДа, кончая банальной гонореей, называемой в простонародии триппером.
– Не сгущай краски! – вмешался уже совершенно оправившийся от потрясения каховчанин. – У него все-таки есть очень даже неплохие шансы выжить. Примерно 50 на 50.
Каким-то образом весть о приключениях Степана молниеносно разнеслась по переполненному пенсау, и обитатели соседних комнат с невероятной быстротою наполнили нашу неуютную спальню. Возникло нечто вроде стихийного симпозиума на тему «Спонтанная страсть и её печальные последствия». Причём оппоненты спорили до хрипоты, до конца отстаивая свою точку зрения.
– Такие страстные порывы надо тушить вручную, собственными руками, – гремел бас Федора, бывшего пожарника из Ровно.
И он наглядно показал, как это, по его личному мнению, нужно делать.
– И тогда всякие глупые мысли никогда не будут лезть в вашу пустую, безмозглую голову. Излишнюю озабоченность как рукой снимет. За это могу поручиться собственной головой. Даю правую руку на отсечение! – заверил Федя, дружески похлопывая Степана по плечу.
Несомненно, бывший борец с огненной стихией имел громадный опыт в этом нелегком, ответственном, но очень полезном деле.
– Не тушить, а душить! И душить в зародыше! – резким голосом, похожим на скрип не смазанной телеги, возражал ему Иван Сергеевич, бывший работник государственной безопасности, уволенный за злоупотребление служебным положением и алкоголем.
Неожиданно он плутовски ухмыльнулся, хитро по-ленински прищурил глазки и весомо высказался:
– Вспомните бессмертные строки Александра Сергеевича Пушкина: «Души прекрасные порывы!»
– Но ведь другой великий поэт говорил, что «если чувствам ходу не давать, они мельчают от переполненья», – попытался защитить Степана учитель словесности из Омска Петр Игоревич.
– Ой-ой! Только не надо цитировать Вильяма! – перекосилось лицо Ивана Сергеевича, будто он хлебнул глоток неразведённого уксуса. – Гений, который написал «Отелло», был бы со мной вполне солидарен!
– Нет, нет! Вы абсолютно неправы! – вступился за Петра Игоревича Саид – студент-недоучка из Душанбе, выдворенный из университета за аморальное поведение. – Всем истинным влюблённым присущи страстные душевные порывы и ради возлюбленной своей они готовы на безумные поступки. Один великий восточный поэт как-то сказал.