Под лепестком несущего винта. Книга вторая - стр. 88
Я прекрасно понимал, что женщина сгорает от страсти, и она понимала, что я это понимаю. Мы встретились по прихоти Зоечки, но каприз её не противоречил моим желаниям.
Осеменитель по своей сущности, ни один мужчина не устоит перед женскими чарами, если он здоров и молод.
Помню случай, когда мы, летуны, стояли кучкой в курилке, а мимо проходила прекрасно сложенная фея в голубом. Когда она удалилась на приличное расстояние, Валера Капанадзе в восхищении зацокал языком и, сжав кулак, воткнул в него указательный палец:
– Ай, кацо, как бы я ей сейчас замастрячил!
– Да ты что, парень? Это же жена нашего комэска!
– Виноват, ребята, не знал, – смутился Валера, вытащил палец из кулака и аккуратно, словно масло с ножа, обтёр его о края ладони, приговаривая: – Извиняюсь, извиняюсь…
Жаркое тело Зоечки напряглось, когда я положил ладонь на её живот.
– Ах, как от тебя весной пахнет! – прошептал я ей на ухо, слегка лизнув мочку .– Черёмухой. Ты помнишь запах черёмухи? Когда голова идёт кругом?
Она мгновенно повернулась ко мне лицом и прижалась по-девичьи упругими грудями:
– Вот фантазёр. Где ты видел, чтобы такая старуха, как я, черёмухой пахла?
Но по тону вопроса, по чуть заметным заинтересованным ноткам в голосе чувствовалось, что завуалированная лесть с благодарностью принята.
– А вот мы проверим, какая ты старуха, – игриво сказал я, лаская девушку ладонью от талии и ниже. Соблазн немедленно запустить руку между бёдер был настолько велик, что я задрожал мелкой зыбью и стал осыпать упругое тело подруги частыми и нежными поцелуями. Она затрепетала, как лист на ветру, и в нетерпении стала срывать с меня остатки одежды. Походя, Зоечка ухватилась за мой, звенящий как тетива, пенис и сжала его в сладострастном призыве.
Девятый вал, словно судьба, обрушился на нас со всей несокрушимой мощью, и мы, бессвязно лопоча что-то в угарном бреду, наперегонки, лихорадочно ринулись навстречу обоюдным желаниям и слились, отрешённые от всего мира. Зоечка, как сражённая наповал птица, на мгновение замерла, а потом стала падать, с каждой секундой набирая скорость. Лихая амазонка, она пришпорила своего жеребца с места в карьер и без устали скакала к заветной цели, выбирая дорогу поухабистей. Она кричала в экстазе и просила ещё, кончала, но не останавливалась. Желая хоть как-то продлить быстротечные минуты любви, я сдерживал свои страсти, сильно и больно сдавливал её каменно-налитые груди, но это её не останавливало, и, казалось, ещё более распаляло. Мой неизменный друг «ванька», раздутый до неприличия, стоял на цыпочках и лопался от гордости, купаясь в роскоши девичьих чресел. Он точно знал, что среди его подружек – эта была ударницей в любви.