Под лепестком несущего винта. Книга вторая - стр. 85

И профессор зашёлся в мелком ехидном смехе.

О силосе оппонент точно всё знал, потому что слушать не захотел. Зато задал вопрос на засыпку:

– А вот едут две подводы с навозом. От одного пахнет хорошо, от другого – плохо. Какой лучше?

Да откуда военному лётчику знать такие пикантности? По мне – они оба воняют. Зато у пилотов крайне развита наблюдательность и ориентировка. Боковым зрением я засёк, что одна из девиц держит указательный палец вертикально вверх.

– Господи, и глупому ясно, что по качеству лучше первый, – с обидой в голосе оскорбился я.

– Что ж, вопросов больше нет, – удовлетворённо хмыкнул профессор и придвинул к себе зачётку.

Вечером кафе на Невском, что расположено рядом с кассами Аэрофлота (куда, кстати, я вернул, купленный для обработки экзаменатора билет), разорилось на две бутылки «Цинандали» и четыре порции цыплят – табака.

За услуги симпатичных лаборанток джентльмену надо платить.

Экзамен по русской литературе 19-го века я сдавал в перерыве между парой лекций и чуть не завалил. Молодая, мне ровесница, особа в роговых очках, безумно влюблённая в свой предмет, затерроризировала дополнительными вопросами, и если бы не Михаил Юрьевич Лермонтов, «Песню про купца Калашникова» которого я в далёком детстве на спор выучил чуть ли не наизусть, – быть бы в зачётке первому «неуду».

Впоследствии, умудрённый горьким опытом, я, по мере возможности, избегал встреч с преподавателями моложе меня возрастом. Но если они происходили, я предпочитал неформальную обстановку: в театре, ресторане, на набережной Невы, дома, в бане, наконец. И никогда осечки не происходило.

Было бы невежливым, находясь в Ленинграде, не нанести визит к моим крестникам из «Боевой тревоги». Мы договорились о месте встречи, и на субботу я заказал в ресторане «Нева» столик на четыре персоны. Ресторан пользовался популярностью, и попасть в него после шести вечера было невозможно.

К восьми, к моменту начала музыкального вечера, экипаж был укомплектован и сидел за столом, уставленным деликатесами и отборным коньяком. Никто из приглашённых, за исключением Хоробрых, побывавшем в Болгарии на международных соревнованиях по парашютному спорту, за рубеж не выезжал, и мне пришлось вкратце обрисовать закордонную службу.

– Не печалься, старик, что не вернулся к истребителям, – обнимая меня за плечи, сказал Серёжа Каширин. – Будь оптимистом. Что на этом свете ни делается, всё – к лучшему. Но писать не бросай. Ни дня без строчки!

– Сам-то как, тоскуешь по полётам?

– Э, что – я?

                  Я теперь летаю

                  Только пассажиром.