Под крылом доктора Фрейда - стр. 20

– Может, выйдете отсюда? – еле сдерживаясь, прошипел Виталий.

– Что вы так нервничаете? Вы что, раньше ничего такого не замечали? – с интересом спросил у него Никифоров.

Этот вопрос Давыдова ошеломил. Что, собственно, он должен был замечать?

Он ничего не понимал. Да, последнее время Таня жаловалась, что у нее болит голова, но… он действительно ничего не понимал! Нет, за всем этим что-то кроется! Какая-то чудовищная подстава. И этот развязный тон у Никифорова…

– А если вы что-то замечали, почему не пришли ко мне? Ничего не рассказали?

– Ну, знаете ли, Виталий Вадимович! – Никифоров, прищурившись, выпустил из обеих ноздрей дым. – Я думаю, мужу рассказывать о жене… Себе дороже.

– Куда идти?

Неожиданно за их спинами послышался женский голос, и врач «Скорой помощи» – полная молодая женщина в синей, пропотевшей на спине куртке – протиснулась в дверь. Следом, озираясь по сторонам, вошел щуплый фельдшер с тяжелой коричневой сумкой.

– Вот больная.

Давыдов вдруг почувствовал, что от волнения на глаза у него накатились слезы. Он отвернулся от Никифорова и опустился на корточки рядом с Таней. Никифоров отошел, а доктор тоже присела, взяла Таню за руку, определяя пульс, потом приоткрыла Тане веко.

– Давно она без сознания?

– Как без сознания? Разве она без сознания? – Виталий взял Таню за руку с другой стороны. – Мы думали, она спит…

Доктор скептически поджала губы и стала надевать Тане на руку манжетку манометра. Никифоров подошел ближе.

– Есть хоть давление?

Давыдову захотелось ударить Никифорова, но он, прижав руку ко рту, молча следил за цифрами на табло аппарата. Доктор вынула трубочки из ушей.

– Очень низкое. – Она прослушала сердце и легкие, помяла живот, ощупала голову, проверяя, нет ли травмы.

В дверь снова заглянули лаборантки. Из какого-то суеверного чувства Давыдов не приказал им уйти. Ему казалось, что чем больше народа будет беспокоиться о его Тане, тем будет лучше.

– Сколько она уже так лежит?

Виталий не знал. Никифоров посмотрел на часы.

– Приблизительно двадцать минут.

Доктор вздохнула и что-то сказала фельдшеру. Тот раскрыл сумку и стал набирать в шприц лекарства.

– Что вы собираетесь делать?

– Сердечное средство. Вы родственники или сослуживцы? Расскажите же, что здесь произошло.

Давыдов помолчал, собираясь с мыслями. И вдруг Никифоров вышел из-за его спины и стал говорить. Его слова произвели в сознании Давыдова переворот.

– Я это заметил месяца полтора назад. Причем, – он быстро взглянул на Виталия, – не заметить это было невозможно. Эта женщина, – он показал на Таню, – заведующая нашей лабораторией. И она очень странно вела себя в последнее время.