Под крылом доктора Фрейда - стр. 22

Дальнейшее Давыдов помнил смутно, как в тумане. Таня опять бессвязно кричала, рвалась, потом наступила глубокая неподвижность, похожая на смерть. Потом Давыдов нес ее на руках по лестнице вниз, пронзительно выла сирена «Скорой помощи», за окнами мелькали какие-то незнакомые улицы, неизвестные дома. Металлические ворота больницы разверзлись перед ним как адовы врата. Он снова куда-то нес Таню. Затем уже в отделении его отстранили. Сказали, что он может идти, что они сделают все, что могут.

Два дня его к ней не пускали. Эта неизвестность измучила Виталия вконец. Потом через родственников он нашел Преображенова. Разговор с Александром Борисовичем был коротким.

– Если считаешь нужным, Виталий, транспортируй жену к нам. Я дам распоряжение – ее примут. Больница у нас клиническая, специалисты хорошие – разберутся.

Давыдов еще спросил:

– А условия у вас нормальные? Я имею в виду палаты, ну, и все остальное…

Ответ Преображенова поверг его в ужас:

– В том положении, в котором находится твоя жена, надо спрашивать не об условиях пребывания в палате, а о враче, который эту палату будет вести. Врач будет хороший. Это я тебе гарантирую.

– Как его зовут?

Преображенов чуть усмехнулся:

– Не «его», а «ее». Посмотрит твою жену заведующая семнадцатым отделением Альфия Ахадовна Левашова.

Кабинет Альфии казался эталоном минимализма шестидесятых.

«Это от бедности или от особенности вкуса?» – спросил себя Дима, когда Альфия пригласила его сесть.

Широкое окно, тоже с решеткой, было раскрыто. При каждом дуновении ветерка металлические спиральки с крошечными колокольчиками, привешенные к люстре, издавали мелодичный звон. На журнальном столике (лакированная панель с тонкими ножками) стоял наготове электрический чайник. Дорогой письменный прибор, явно чей-то подарок, соседствовал на письменном столе с круглым аквариумом.

– Просторный у вас кабинет.

Дима не сразу решил, куда ему сесть. Синие рыбки, услышав чужой голос, сбились в аквариуме стайкой возле камней, и Сурин устроился подальше – в низкое кресло. Альфия стояла возле окна – поливала из стеклянного кувшина цветы. На окне, за накрахмаленной тюлевой занавеской, цвели голубые и лиловые фуксии. Дима раньше понятия не имел, что эти цветы – напыщенные бочонки среди седых небритых листьев – так называются. Однако у него было хорошее зрение: из каждого горшка торчала цветная этикетка на палочке из цветочного магазина.

Альфия все молчала, и он не знал, как себя вести.

– У вас тут как дома.

Альфия поставила на место кувшин, прошла и села за свой рабочий стол. Рыбки выплыли из-за камня и стали тыкаться носами в стекло в ожидании обеда.