Под его опекой - стр. 39
– И ты рассказал? – бурчу себе под нос. Как ни крути, а любопытство никуда не испарилось.
– Жить-то хочется, – пожимает плечами и задевает ногой бутылки. Те со звоном падают на асфальт.
– Вот она – жизнь, – не удерживаюсь от язвительной ремарки.
– Да я только из-за тебя и не бухал. А теперь какой смысл?
– Ну давай я буду спать с тобой из чувств долга и вины! – фыркаю нервно.
– Давай, – и мечтательно улыбается, дурень здоровый. Снова пытаюсь встать, он снова удерживает. – Да не рыпайся ты. Твой новый старый мужик отдал приказ извиниться за грубые слова и нанесенное оскорбление, – старательно передразнивает интонацию Покровского. – Уебок.
– Конечно, все, кто не мешает с говном других – именно такие, как ты сказал, – снова бубню.
– Уебок, потому что без него знаю! – огрызается, прижимая к себе обеими руками. – Так отпускать не хочется, Верк. Кайфовая ты. Все ждал, когда нормального мужика себе найдешь, из богатеньких. Дождался, блядь. Надо было тебе детеныша забацать, проблем бы не было. Только денег на гандоны перевел.
– Что ты несешь… – выдуваю, растирая лоб пальцами.
– Всякое. В клетке допер.
– Поздновато спохватился, не находишь? И на извинения не тянет.
– А они нужны тебе, извинения мои? – хмыкает, тыкаясь носом в мой висок. – Я тебе никогда особенно даже не нравился, – резко вдыхаю, готовясь отбить, но он перебивает спокойно: – Цыц. Я тратился еще и на смазку и отлично понимаю, что это ни хуя не нормально. Но как не ходить, когда ты такая милаха?
– Ты такой идиот, вот честно.
– Да знаю я, не зуди. Короче, мы в расчете.
– Как красиво ты назвал меня на прощание шлюхой, – дергаюсь, отпихивая его от себя. – Хватит, наслушалась. Ты переходишь на новый уровень ругательств, над которыми приходится думать, а я не хочу всю эту грязь в свою голову, там и так тесно.
– Блядь, Вер, вот давай не надо только пытаться убедить меня, что позволяла себя иметь не из ощущения, что чем-то мне обязана! Не поверишь, но в моей жизни были телки, которые реально меня хотели и которых не приходилось подмазывать, чтобы не порвать!
– Я чувствовала себя с тобой в безопасности! – рявкаю, не выдержав. – Ясно тебе? И может не горела, не орала и не кончала, но мне было приятно! Так что, держи крепче сачок и иди сам знаешь куда со своими намеками!
– Приятно, говоришь? – шепчет «особенным» тоном, и я окончательно выхожу из себя и ору на весь двор:
– Да колебать твой контур!
Салим поддерживает громким смехом, аж слезы на глазах выступают так гогочет.
– Обожаю, когда ты злишься. Ты очень смешно ругаешься, Вер.
– А ты – нет, – обрубаю и наконец-то беспрепятственно встаю.