Под его опекой - стр. 38
А что до Терехова… бред. Я совершенно обычная девушка. Приятная внешне, но уж точно не одна из тех богинь, из-за любви к которым сходят с ума, сгорают в пламени страсти и идут на безумства. Я не стою ни сожженных складов, ни каких-то там других подстав, все те проблемы, что ему устроили, он со мной даже не связал, иначе казнил бы еще три года назад. Просто ему стало не до игр в «укроти строптивую». Сашкины пафосные речи, безусловно, мне льстят, но с реальностью все же слишком расходятся.
Собственная храбрость и этот нелепый детский поцелуй казались неимоверной глупостью, стыд кислотой жег изнутри и мешал спать по ночам, а те мысли, что кружили в моей голове, пока я драила полы во вполне возможно даже не его доме, теперь вызывали приступ нервного смеха. Я иногда такая наивная, как будто это кто-то другой потерял родителей в страшной аварии, из-за переломов конечностей лишился обоих вариантов на профессию по душе в будущем, пахал как проклятый на содержание лежачей больной, был родителем собственному брату, подвергался издевательствам и даже физическому насилию.
Добиваться мужчину? Богатого взрослого состоявшегося мужчину своими детскими ужимками? Максимум, на что я могу рассчитывать, что, если зайду к нему в кабинет, закрою дверь изнутри и разденусь догола – он просто меня поимеет, не сдержавшись или решив, что сдерживаться ни к чему. И наверняка после этого уволит.
В общем, времени, чтобы накрутить себя, было предостаточно и я справилась наилучшим образом.
– А ну вставай, скотина пьяная! – рычу вполголоса, хлестко луплю Салима по плечу. – Вставай, сказала, сейчас посмотрим, насколько ты крутой!
Салим не просыпается, Салим восстает.
Спускает ноги с лавки, садится, трет глаза и широко зевает.
– Не ори, – еще и морщится. – Башка трещит.
– Я рада! – значительно повышаю голос, скрестив руки под грудью.
– Вредина, – фыркает весело и хватает меня за бедра.
Только взвизгнуть успеваю – уже на его коленях.
– Ты вообще без тормозов? – обижаюсь, пытаясь встать, но он сажает меня обратно. – Салим, пусти, это не смешно.
– Посиди немного, Вер, – проговаривает отрешенно. – Я дебил. Но тебя, вообще-то, люблю. Никогда не говорил, а следовало.
– Ты точно дебил! – расстраиваюсь еще сильнее. Учитывая степень натянутости собственных нервов, ожидаемо начинаю плакать. – Отпусти, не хочу с тобой нежничать.
– А с кем хочешь? С этим, с цветами? Покровский… запала ты ему. Думал, башку прострелит, но нет, сдержался. Кремень. За инфу даже разрешил мусор вдоль дорог не собирать, а просто рядом стоять с теми, кто это делает.