Под алыми небесами - стр. 5

– Но мы же в Милане, ваше высокопреосвященство, а не в Лондоне.

– Это не имеет значения, – сказал Шустер. Он положил руку на плечо Пино и попросил его подняться. – Как тебя зовут, молодой человек?

– Пино Лелла.

– Пино?

– Прежде мать называла меня «Джузеппино», – ответил Пино, поднимаясь на ноги. – Осталось только «Пино».

Кардинал Шустер поднял голову, посмотрел на «Маленького Иосифа» на соборе и рассмеялся:

– Пино Лелла. Это имя стоит запомнить.

И зачем кардиналу понадобилось говорить слова, которые смутили Пино?

В наступившей тишине Пино пробормотал:

– Я видел вас раньше, милорд кардинал.

– И где же это было? – удивленно спросил Шустер.

– В «Каса Альпина», лагере отца Ре над Мадезимо. Несколько лет назад.

Кардинал Шустер улыбнулся:

– Я помню ту поездку. Я сказал отцу Ре, что он – единственный священник в Италии, чей собор величественнее Дуомо и собора Святого Петра. Молодой Барбарески уезжает туда на следующей неделе и будет работать с отцом Ре.

– Он и «Каса Альпина» понравятся вам, – сказал Пино. – Там хорошо лазать по горам.

Наконец Барбарески улыбнулся.

Пино неуверенно поклонился и стал пятиться, что, казалось, еще сильнее развеселило кардинала Шустера.

– Ты вроде бы интересовался прожекторами? – спросил он.

Пино остановился:

– Да.

– Это моя идея, – сказал Шустер. – С сегодняшнего вечера начинается светомаскировка. По ночам будет освещен только Дуомо. Я молюсь о том, чтобы пилоты бомбардировщиков увидели его, поразились его красотой и пощадили. Эту великолепную церковь строили почти пять столетий. Было бы трагедией, если бы ее разрушили в одну ночь.

Пино оглядел затейливый фасад громадного собора. Построенный из бледно-розового мрамора, добытого в карьерах Кандольи, ощетинившийся десятками шпилей, имеющий множество балконов и башенок, Дуомо казался покрытым инеем, величественным и нездешним – таким же, как Альпы зимой. Кататься на лыжах и лазать по горам Пино любил не меньше, чем музыку и девочек, а при виде этого собора его мысли всегда воспаряли к горным вершинам.

Но теперь кардинал считал, что собор и Милан могут погибнуть. Впервые опасность воздушного налета показалась Пино реальной.

– Значит, нас будут бомбить? – спросил он.

– Я молюсь, чтобы этого не случилось, – сказал кардинал Шустер. – Но предусмотрительный человек всегда готовится к худшему, и пусть вера в Господа укрепит тебя в предстоящие дни.

Кардинал Милана ушел, а Пино, пребывавший в ужасе, вернулся к Карлетто и Миммо, которые были потрясены не меньше, чем он.

– Это был кардинал Шустер, – сказал Карлетто.

– Я знаю, – ответил Пино.