Почтовая станция - стр. 25

Такое редко, но бывает. В первый раз это произошло в деревне, тетка недавно меня забрала к себе. В деревне жил паренек кривенький, косенький казалось дунь на него и разлетится облаком. Болел очень, но доброты душевной не потерял, в его синих глазищах всегда ярко горел живой интерес. Ко всему. Ко всем. Наши его не обижали, но и особо не водились. В тот день ребятня помчалась в лес, как раз дождь грибной прошел, а мы с Ивасиком остались. Он понятно, никто брать с собой не хотел, а я горевала по родителям, пряталась ото всех. Пришли из соседней деревни мальчишки они хотели соревнования с нашими устроить кто быстрее и больше грибов соберет, но опоздали. 

Ивасик к ним вышел, думал, они с собой возьмут, а те давай на мальчишкой издеваться. Они-то уже взрослые им по одиннадцать уже, а Ивасику едва семь исполнилось. Так я разозлилась, что с дерева на котором пряталась ото всех вмиг слетела, лупила наглецов куда попадала, а я же маленькая под их руки легко подныриваю и злость ударам силу придает. И неважным оказалось, что их пятеро разбежались от меня, как от чумы.

А Ивасик сидел на земле пыльный весь улыбался и головой укоризненно качал, села рядом с ним, обняла за костлявые плечи.

— Даринка, ты же девочка, а руками машешь будто мельница. Нехорошо.

— Нехорошо слабых обижать, а все остальное пустое.

Я оперлась на стену, удивительно, но не прошла сквозь нее, а будто в мягкую перину пружинила. 

— Мои родители всегда слабых защищали и я всю жизнь росла мечтая быть похожей на них.

— И что же не стала? — родственник смотрителя точь-в-точь как Лаврей Асимович ухмыльнулся.

— Магии во мне ни капельки. Оба родителя сильные маги, а я пустышка оказалась, — пожала плечами и прикрыла глаза.

— Так, а что с Ивасиком потом стало? — купец выбрался из своего угла, пока я о жизни своей рассказывала, сидел справа от меня с интересом слушал.

— В первый день зимы умер он. Не проснулся утром.

— Дела-а, — Казимир печально вздохнул, добавил. — А, может, и хорошо это. Какая бы его жизнь такого ждала? Пока родители живы еще ладно, а потом кто бы о нем заботился?

Понимаю, что правильно герцог говорит, а больно.

— Ладно ты говоришь, девонька, — родственник смотрителя хитро улыбнулся. — А, может, потешишь нас и веселыми историями?

— А чего же не потешить?

Привидениям все равно делать нечего, поэтому весь день я рассказывала о своей жизни, как ни пыталась разговорить и выведать об их проклятии, так и не смогла этого сделать.

К вечеру разбойники вернулись в привычную форму, зло смотрели, но сидели в углу о чем-то перешептывались. По-хорошему бежать отсюда надо, возвращаться в тело и думать как же от этих противных избавиться. Но было одно но: в тело либо они все вместе меня вернут, либо лешак через три дня.