Побег куманики - стр. 25
Я пишу не потому, что простил тебя. Да тебе и дела нет, вероятно, до моего прощения. Просто мне не по себе, здорово не по себе, а рассказать некому, да и нечего, одни зябкие невразумительные переживания.
С тех пор как ты позвонила мне с улицы Руссель и сказала – так ясно, так холодно! – что остаешься У Корвина, что с ним тебе будет спокойнее, я вздрагиваю от каждого телефонного звонка, даже когда звонят не мне.
Корвин! Бакалейщик Корвин! С этими его усиками, похожими на следы молока над верхней губой!
С болезненным кварцевым загаром и круглой brioche вместо живота! И эти блуждающие клошарские зрачки и рыхлые бедра деревенского ухажера… ох, Лилиан, моя маленькая лаликовая Лилиан, неужели ты целуешь эти бедра?
Мне страшно, как, наверное, могло быть страшно рыцарю, обнаружившему, что прохудилась кольчужная сетка, защищающая спину. Ты только что была рядом, а теперь спокойно отошла в сторону, и мне кажется, что вот-вот кто-то незнакомый всадит мне в спину нож или накинет сзади удавку.
Представляю, как ты теперь качаешь головой – мон дьё! он сходит с ума!
Да, похоже на то. Вчера мне показалось, что за мной по улице кто-то крадется. Я быстро свернул в переулок, зашел в бар и уставился на дверь, вслед за мной вошел небрежно одетый портового вида парень, сел неподалеку и стал глядеть в окно – нарочно, чтобы не смотреть в мою сторону.
Лилиан, за мной следят! Помнишь, мы с тобой смотрели Кровавую жатву Люка Бессона в кинотеатрике на улице Республики? Когда ты вскрикивала и прижималась ко мне, а я прихлебывал из фляжки коньяк и был невозмутим, как китайский болванчик? Так вот – теперь мне хочется вскрикнуть и прижаться к тебе, но где там – Бордо остался далеко, в трех часах полета, а ты осталась с Корвином, потому что с ним тебе спокойнее.
Впрочем, я обещал себе не затрагивать эту тему, тем более в письмах. Прости.
Твой Эжен
ноябрь, 25
ПРОПИСНЫЕ
У меня есть три новости. Первая – я не знаю немецкого. И, наверное, не знал никогда. Старший помощник на Голден принцесс — немец из Кельна, он говорил со мной на своем языке минут пять, а я слушал и кивал.
Пусто-пусто.
– Ты меня понимаешь или придуриваешься? – спросил он наконец на испанском. – И вид у тебя какой-то странный.
– Are you not fucking faggy? – спросил он, оглядев меня с ног до головы. – I don't need faggies on the board here.
Английский у него ужасен, испанский беспомощен, но я рад, что он немец. Мы сможем поговорить о Рильке. Вторая новость – мы выходим на Мальту через пять дней. Мне дали форму стюарда, в ней надо будет разносить заказы по каютам, и синюю робу, в которой моют палубу. То есть я буду и то и другое. Как ловкий и беспечный Труффальдино. Да, и третья новость. Старший помощник меня озадачил. Я не люблю женщин, верно? Я уверен, что люблю мужчин. Я ведь люблю Лукаса, а он мужчина. Am I fucking faggy?