По-восточному - стр. 19
– Понятно, – ответил Данила и, отпив золотистого пенистого пива, поинтересовался:
– Какие у вас планы на сегодня?
До чего же он настырный, и ведь не скажешь: отстань, сама разберусь со своими планами. Теперь я по гроб жизни ему обязана, придется быть корректной и благодарной!
«И что в этом плохого – быть благодарной? – спросила авторша. – Тем более, такому мужчине?»
«Приди в себя, маньячка, ты же первая протестовала против любовного романа, а теперь втюрилась в этого Данилу, как последняя героиня дурного опуса! Что ты в нем нашла? Парень, как парень, да к тому же совершенно непонятный и подозрительный!»
«Непонятность и подозрительность придают ему особый шарм! – заявила авторша, уткнувшись подбородком в ладони и не отрывая глаз от Данияра – тот махнул рукой, подзывая официанта. – Какой жест! Какие глаза!»
«Если не вернуть эту крышу на место, все может закончиться очень плачевно, – подумала я. – Мало мне испытаний и жары, так еще придется таскать за собой невменяемую сбрендившую авторшу».
«Ну взгляни на меня, хоть один только раз…», – простонала она, и этот стон стал последней каплей в бочке моего терпения.
Я взяла со стола наполовину полную бутылку с минералкой и вылила все ее содержимое на голову авторше. От неожиданности и возмущения та вскочила, вытаращив свои серые глаза.
«И только попробуй что-нибудь сказать!» – рявкнула я.
«Да я… вообще после этого к тебе близко не подойду, сама разбирайся со всем этим востоком!» – завопила она и ринулась прочь из кафе.
Разделавшись с авторшей, я занялась Данилой, то есть ответила на его вопрос:
– Спасибо вам за все, но я и так отняла у вас много времени, да еще и подвергла риску.
– Ерунда, – ответил он, словно рыцарь, который ежедневно, ненароком, совершает подвиги во имя прекрасной дамы, считая это само собой разумеющимся.
Тем временем официант принес счет, и я с тоской обнаружила, что не хватает четырехсот тенге, чтобы расплатиться за обед.
«Ты никогда не была сильна в арифметике!» – авторша, отжимая мокрые волосы, уселась за наш столик.
Я не удостоила ее ответом, но порадовалась отрезвляющему действию наружного применения холодной минералки.
Пока я рылась в кошельке, Данила достал из кармана пачку смятых купюр и, отсчитав, сунул их в корочки счета.
– Заплачу, не парьтесь, Женя.
– Что значит, не парьтесь! – возмутилась я. – Я и так вам обязана… спасением моей сумки…
«А может и жизни!» – вякнула начинающая высыхать авторша, ойкнув от моего хука в бок.
«Там, где не хватает слов, пускают в ход насилие!» – прошипела она.
– Ничем вы мне не обязаны, да и тугриков у вас, как я понял, маловато… – заявил этот всезнайка таким тоном, что я, растерявшись, промямлила пару беспомощных фраз протеста и замолчала. Не драться же мне с ним, в конце концов.