По воле судьбы - стр. 124
– А я и не говорю, что она хочет жить в одиночестве, – с загадочным видом проговорила Теренция.
Цицерон, думая о приданом, не вник в подоплеку этого замечания.
– Ах, она очень хорошая девочка и, к счастью, весьма привлекательная. Но кто к ней теперь посватается? После двух мужей в свои двадцать пять она так и не родила. Теренция, слушай, она у нас не бесплодна?
– В этом отношении у нее все в порядке, – уверенно заявила Теренция. – Пизон Фругий был так болен, что совсем обессилел, а Крассип сам не хочет детей. Туллия нуждается в настоящем мужчине. – Она неожиданно фыркнула. – Тогда наша девочка наплодит ребятишек больше, чем я.
Цицерон не услышал насмешки, он вдруг вспомнил одно имя. Почему – непонятно. Просто вспомнил. Стопроцентный патриций, богач. И уж наверняка горазд на все прочее.
Он просиял, забыв и об Аттике, и о Фульвии.
– Я знаю такого человека! Не нуждающегося в солидном приданом! Это Тиберий Клавдий Нерон!
Тонкогубый рот Теренции округлился.
– Нерон?
– Нерон. Он очень молод, но метит в консулы.
– Бред! – прорычала Теренция и ушла.
Цицерон пораженно мотнул головой. Да что с ним сегодня? Что стряслось с его золотым языком? Он никого не может ни в чем убедить. Это все Клодий.
– Это все Клодий! – сказал он вошедшему Марку Целию Руфу.
– Я знаю, – усмехнулся Целий, обнимая друга за плечи. – Почему ты не в кабинете? Или твое вино уже здесь, а не там?
– Нет, оно там, – облегченно вздыхая, сказал Цицерон.
В кабинете он наполнил волшебным напитком две чаши, добавил в них воды и спросил:
– Что привело тебя? Тот же Клодий?
– Отчасти, – ответил Целий, смакуя разбавленное вино.
Говоря языком Теренции, он тоже был настоящим мужчиной. Высоким, достаточно красивым и достаточно мужественным, чтобы привлечь к себе сестру Клодия Клодию и удерживать ее в течение нескольких лет. А потом – оттолкнуть, чего Клодия ему не простила. В результате был громкий суд, но Целия защищал Цицерон. Он столь красочно описал скандальное поведение потерпевшей, что жюри с удовольствием отмело все обвинения в адрес ответчика, отчего пришел в ярость уже Публий Клодий, но ничего с этим поделать не мог.
В этом году он был плебейским трибуном в коллегии, которая в большинстве своем выступала за Клодия и против Милона. Но Целий упорно стоял за Милона.
– Я видел Милона, – сообщил он, устроившись удобнее.
– Это правда, что он опять в городе?
– Да. Залег на дно и выжидает, в какую сторону подует ветер. И очень недоволен Помпеем, покинувшим Рим.
– Всех, с кем я говорил, удручает смерть Клодия.
– Меня – нет! – резко ответил гость.