По ту сторону окна - стр. 7
Мы продолжали шествие, пока не наткнулись на мерцающее дерево.
Теперь, восемь лет спустя, мне хотелось узнать: стоит ли оно еще там? Или, может, его уже срубили? Я тихонько отделилась от семьи и раньше, чем успела сообразить, что делаю, уже подходила к реке. Дорога была вовсе не такой далекой, как мне помнилось. А дерево было не таким уж и большим. Но даже теперь, сухое и застывшее в зимней спячке, потерявшее часть своих волшебных бусин, оно казалось мне таинственным. Я села на корточки и провела пальцами по выбоинам, размером с рублевую монету. Кое-где цветные стеклянные шарики, наверняка похищенные у несчастных аквариумных рыбок, еще сохранились. Стекляшки потеряли свое былое сияние, так впечатлявшее меня в прошлом.
Тогда мы долго стояли с Юрой околдованные и не решались подойти. Почти от самых веток до земли дерево расходилось на две части, как пальто, а полы его блестели разноцветными шариками. Приблизившись, мы осторожно потрогали их, а затем, не сговариваясь, заглянули в разлом.
– Тут кто-то есть! – прошептал Юра, отшатнувшись. – Мельтешит что-то! Видела?
Я покачала головой и стала прощупывать то, что скрывалось во тьме дерева.
– Сено какое-то, – заключила я. – И… ой!
Я отдернула руку.
– Что там? Что?
Юра беспокойно подпрыгивал у меня за спиной, надеясь разглядеть то невероятное, что я нащупала.
– Теплое и… Как будто…
Я подползла ближе и обеими руками залезла в разлом. А затем вытащила оттуда кота. Большого черно-серого полосатого кота, который явно спал и был несколько сбит с толку таким внезапным вторжением в его личное пространство.
Дерево у реки стало нашим излюбленным местом. Там, под сеном и веточками, мы с Юрой прятали все свои детские секреты. Для этих нужд я утащила из дома самую красивую металлическую шкатулку с узорами, которую мама потом обыскалась. Видимо, шкатулка была не из дешевых, но я справедливо рассудила, что нам она нужна куда больше, а украшения мама может хоть в пакете хранить.
Важной особенностью разлома было то, что рядом с ним на нас густым туманом окутывала лень. Тело становилось тяжелым, двигаться не хотелось. Так мы лежали на травянистом выступе, болтали или что-то напевали. Юра считал, что магия таким образом напитывала нас.
В середине июля мама внезапно решила, что мне необходимо каждый день два часа читать литературу из школьной программы. Я восприняла эту идею без энтузиазма, особенно потому, что она не разрешала мне брать книги к реке. Но канючить не стала и, смирившись, откладывала чудеса на попозже. Поэтому какое-то время Юре приходилось либо топтаться у нашей калитки, либо ждать меня у разлома.