По ту сторону окна - стр. 6
За дверью – дверь, за шагом – шаг,
Тропинкой в лес, через овраг.
По шпалам прямо, у реки…
Если боишься, то беги.
Бабушка звала всех к столу, перекрикивая телевизор, то и дело вспыхивающий смехом. Я вынырнула из полудремы и поднялась. Шерстяной хвост задел мои щиколотки.
– Ну, кажется, пора вниз?
– Пора.
Бабушка – кулинар от Бога. Я вновь зверем набросилась на еду, а родителям пришлось оправдываться, почему они «ребенка» голодом морят. Кот забрался мне на спину, удобно устроившись между мной и спинкой кресла. Так что куранты я слушала сидя.
– Ну что же ты горбишься, Софа! – возмущалась бабушка, подкладывая мне третью порцию своего фирменного оливье с мясом и солеными огурцами.
Мне не хотелось объяснять, и кот, видимо, почуял это. Недовольно поворчав, спрыгнул куда-то за диван. На радость бабуле я выпрямилась.
Салют мы шли запускать под бабушкины причитания. Она боялась всех хлопушек в мире и искренне не понимала, что в этом может быть веселого. Однако папа накупил целую сумку всякого добра и отступать не желал. Так, слушая бабулины смиренные вздохи, мы добрались до поля.
Через полчаса бомбардировки, когда в моей руке догорал четвертый бенгальский огонек, я замерзла и уже была солидарна с бабушкой: не так уж это было и здорово. Но папа был полон решимости израсходовать весь свой боевой запас за один раз, и мама его в этом активно поддерживала, правда, в основном, на словах.
Стоя в отдалении, мы с бабулей смотрели наверх и синхронно вздрагивали от каждой вспышки. Мне вспомнилось, как мы с Юрой тем летом носились по этому полю, пытаясь запустить в небо его самодельного воздушного змея. Погода была безветренная, и только раз тот действительно гордо взмыл ввысь, совсем ненадолго. Мы до вечера пытались повторить триумф. У меня затекла шея, потому что все время смотрела вверх, хлипкие косички почти совсем расплелись, а ноги устали из-за беготни. Но нам казалось, что это дело величайшей важности.
Судьба змея была предрешена в тот момент, когда мы решили запустить его у реки. Вода забрала бумажное создание навсегда, но, забегая вперед, мы не успели как следует огорчиться: именно тогда мы и нашли разлом.
Вечерело, небо над рекой будто разукрасили баллончиками с краской. Розовый, оранжевый и сиреневый, смешиваясь, отражались в воде, медленно пожиравшей змея. Он уплывал, бессильный перед течением, и мы шли за ним вдоль реки.
– Это наш долг, проводить его в последний путь, – сказал тогда Юра.
Если бы он знал, что за этим последует, то, наверное, никогда бы такого не сказал. А может, вообще бы не вынес змея из дома.