По праву моей ненависти - стр. 76
Порой приходится прикладывать неимоверные усилия, чтобы просто ни о чем не задумываться — и вроде как получается. В такие мгновения даже равнодушие кажется не наказанием или грехом, а приемлемой ценой за относительное душевное спокойствие.
Главное — ни в чем не сомневаться. Сомнение в себе, в правильности своей жизни — основная опасность и самый короткий путь в никуда. На самом деле, я не боюсь этого пути. Я знаю, что рано или поздно хрупкое равновесие будет нарушено и все полетит в бездну. Но если уж моя судьба рушить все до основания, то я хотел бы сделать это сам. Тем способом, который сам для себя выберу. А не позволять делать это за меня какой-то сопливой девчонке.
Тем не менее, ей почти удалось зародить во мне сомнение. Причем совершенно случайно.
Однажды я зашел в гостиную. Эмилия в это время мыла снаружи большое панорамное окно. Увидев меня, она на секунду застыла и внезапно улыбнулась — той самой ослепительной улыбкой, которую я видел лишь однажды, на фотографии с последнего звонка.
От неожиданности я тоже на мгновение застыл. Именно в это мгновение все и произошло. Мне показалось, что моя жизнь — все то, что было до, — на самом деле не настоящая моя жизнь. А настоящую я увидел только сейчас, стоя в гостиной. Увидел, какой она могла бы быть, если бы я был другим.
Параллельная реальность. Я как будто и внутри и снаружи: захожу в гостиную и вижу свою девушку. Она с любовью смотрит на меня и радостно мне улыбается.
Но стоило об этом подумать, как меня пробило на смех. Во-первых, я осознал, что Эмилия сейчас улыбается кому угодно, только не мне — меня она вообще не видит, потому что стекло зеркальное.
Во-вторых, откуда в моей голове возникли сцены из низкопробной мелодрамы? Я никогда о таком не мечтал и никогда к такому не стремился. Мысль о длительных отношениях, о девушке, которая может со мной жить, и раньше меня не привлекала, а теперь вовсе вызывает отторжение.
И все равно я не сдвинулся с места и продолжал смотреть на Эмилию.
Не переставая улыбаться, она сделала шаг назад, а потом потянулась рукой к стеклу и слегка коснулась его пальцами.
В голове тут же возник другой образ.
Раньше мне часто казалось, что мир — это огромный аквариум, а я — сторонний наблюдатель, вынужденный следить за ним. Те, кто когда-либо держал аквариум, знают: все, что нужно его обитателям, — немного света, немного кислорода, немного еды и иногда менять воду, чтобы не завонялась. Ну чем не многовековая философия управления обществом! Обитателям этого аквариума их жизнь, наверное, кажется полной смысла, а мне — унылым раздражающим бессмысленным круговоротом, напрасной суетой, бесконечным повторением одного и того же, возведенным в степень упрямства. Поэтому я и предпочитаю, чтобы стекло этого аквариума оставалось мутным.