По праву моей ненависти - стр. 26

— Понятно. Иди.

Паша снова вышел, а я опять задумался. История становилась все запутаннее.

Эмилия оказалась на дамбе не случайно — она караулила меня, это факт. При этом она даже имени моего не знала, но опасалась, что я ей что-то сделаю: «Во всем виноват человек, который проживает по этому адресу».

Она послала сообщение самой себе — почему? Потому что больше некому было послать? Значит, она действует в одиночку.

Но что ей от меня надо?

Я ей нужен, но она не знает, кто я. Не знает, но боится: прихватила на встречу пистолет и подстраховалась смс-кой.

Какая-то чертовщина!

Осознав, что пока все равно ни в чем не могу разобраться, я снова открыл галерею и перекинул себе фото с двумя девушками. Потом попытался найти эту фотографию через поисковик, но так ничего не нашел. Зато заметил странность, на которую сначала не обратил внимания.

В первый раз я решил, что блондинка удерживает брюнетку, пытаясь спасти от падения. Но теперь я почему-то увидел всю картину совершенно в другом свете: блондинка только делала вид, что пытается удержать подругу, а на самом деле, пока та была без сознания, она как будто собиралась столкнуть ее в невидимую пропасть. «Падающего — толкни».

11. ГЛАВА 11

Эмилия

Эмилия была не против прийти в гости к Кейт. Но тогда, в столовой, она от приглашения отказалась — сказала, что всю неделю после уроков занята.

Эмилия не врала: недавно родился брат, и теперь ей приходилось не только учиться и подрабатывать, но и помогать матери по хозяйству.

Нет, мать никогда о помощи не просила. Она вообще вела себя странно с тех пор как узнала про бриллианты Марго.

Иногда Эмилии казалось, что если сначала мать побаивалась соседку, то после ее смерти и оглашения завещания стала побаиваться Эмилию — вдруг та взбрыкнет и бросит учебу, оставив их без денег?

А деньги были ой как нужны.

Адвокат сказал, что бриллиантов хватит и на лечение Миши, и на новый дом. Только вот когда это будет? Пока что они едва сводили концы с концами.

После стычки с Сапунковой Эмилия едва сдержалась, чтобы не поднять с пола новенькую пятитысячную купюру и не вернуть ее Кейт. Вдруг та забыла про деньги?

Мысль о том, что купюра так и останется валяться на грязном полу, грызла Эмилию изнутри. Ох уж этот извечный удел бедняков — проклинать, боготворить и считать чужие деньги, не имея своих! Но Эмилия сдержалась. Вряд ли Кейт забыла про деньги, наверное, просто не хочет их поднимать. Ну так это ее дело, пусть поступает так, как считает нужным. У богачей свои причуды, но и у бедняков могут быть принципы.

Когда они в тот день вместе вышли из столовой, Кейт спросила: