По праву моей ненависти - стр. 15

В тот вечер о пуговице она больше не вспоминала.

Зато постоянно возвращалась мыслями к златовласке и ее словам: «Ты просто богиня».

Она знала, что на этом все кончится. Никакого продолжения не будет. Скоро этой девушке объяснят, что она, Эмилия, тут изгой. Новенькая пожалеет о комплименте и больше никогда не то что не заговорит, но даже не поздоровается с Эмилией.

Но это будет потом, а сейчас… сейчас на душе было так по-детски тепло и радостно!

В следующий раз Эмилия встретила незнакомку в столовой сразу после праздников.

В тот день она, как обычно, забилась в угол. Еда была невкусной — салат из вялой капусты и остывшая гречка. Однако, если не поесть, начнет кружиться голова, так что приходилось из двух зол выбирать меньшее.

Вокруг было шумно — разговоры и смешки, звон посуды и скрежет стульев по полу сливались в привычную какофонию.

Эмилия делала вид, что смотрит в тарелку, но на самом деле искоса следила за тем, что происходит вокруг. В тот день, казалось, везло — на нее никто не обращал внимания.

Но стоило только подумать об этом, как ее окликнули:

— Привет!

Новенькая — та самая, из актового зала, — появилась рядом словно из ниоткуда.

Вздрогнув, Эмилия выронила вилку — та со звоном упала на пол.

— Ой, прости! — незнакомка наклонилась, подняла вилку с пола, помахала ею в воздухе и улыбнулась: — Я тебе сейчас новую дам.

— Нет, не надо! — крикнула в испуге Эмилия.

Привычный гул моментально стих. На них устремились сотни взглядов — насмешливо-ехидных, надменно-презрительных, брезгливых, любопытных, осуждающих.

Но незнакомка, казалось, ничего этого не замечала. Или делала вид, что не замечает.

Присев напротив, она открыла рюкзак, достала ланчбокс стального цвета и поставила его перед собой на стол. Затем ловким движением отстегнула защелки, отбросила крышку, вытащила оттуда запечатаный набор — пластиковые вилку, ложку и нож, — и протянула его Эмилии:

— Держи. Я всегда ношу запасной, на всякий случай.

Столовые приборы тоже были стального цвета. Эмилия никогда не думала, что одноразовая посуда может быть такой красивой. Но то ли из вежливости, то ли из осторожности, снова отказалась:

— Нет, не надо!

— Бери-бери, — новенькая положила набор на стол и придвинула его к Эмилии. — Кстати, я — Кейт.

— Эмилия, — натянуто сказала Эмилия. Внутри у нее все сжалось.

— Я знаю, — улыбнулась Кейт. — Тебя же на концерте объявляли, я запомнила. Такое имя редкое!

— У тебя тоже… редкое, — выдавила из себя Эмилия, все еще ожидая чего-то неприятного.

— У тебя какая книга самая любимая?

Услышав этот неожиданный вопрос, Эмилия растерялась. Поэтому ответила первое, что пришло в голову: