По обе стороны измены - стр. 21

– Я не в городе, Алла. Перезвоню, как освобожусь.

Как «мило».

«Я не в городе». «Перезвоню».

За всю нашу совместную жизнь я столько раз слышала эти фразы. Сразу же отключала звонок, чтобы не отвлекать мужа от работы, и ждала, когда он перезвонит. И Вова каждый раз перезванивал. А у меня даже мысли не возникало, что может быть что-то не так. Я знала, что он работает. Может, и сейчас он на точно таком же рабочем совещании. Вот только теперь в это мне очень сложно поверить.

Однако в душу закрадываются сомнения. Вова не в городе? Может, ему пришлось улететь сразу после аварии, и именно поэтому он не мог прийти к дочери? Но ведь можно было позвонить! Но он этого не сделал. Почему?

Ответ очевиден. Ему это не нужно.

Я заставляю себя вспомнить то, что видели мои глаза. А также Вика, Костя и Арья. И на массовую галлюцинацию это вряд ли потянет.

– И как давно тебя нет в городе? – вопрос слетает сам собой.

– Я улетел вчера. Я перезвоню…

Мозг лихорадочно собирает пазл в одну картинку. День аварии. На следующий день я была дома, и там никого не было. И, если Вова улетел вчера, то получается, перед самым отъездом он решил расслабиться?

От одной этой мысли становится гадко и противно. Отвращение и злость затопляют меня с головой.

– Нет, Вова. Ты выслушаешь меня сейчас, – произношу твёрдо и голосом выделяю последнее слово. Но у меня такое ощущение, что он просто меня не слышит или не хочет слышать.

– Алла, я перезвоню, – повторяет одну и ту же фразу, которая звучит как автоответчик.

– Ты можешь не перезванивать и даже не возвращаться. Я подаю на развод. Это всё, что я хотела тебе сказать.

Я это сделала.

В телефоне повисает тяжёлая пауза, сквозь которую я слышу:

– В ходе последней проверки были выявлены следующие данные. Продукция в количестве двадцати семи тысячи единиц стоимостью семнадцать миллионов триста пятьдесят тысяч рублей не имеет гарантийных обязательств. А также… – звучит официальным тоном на заднем фоне.

– Алла, послушай, – врывается голос мужа, заставляя меня встрепенуться и выйти из состояния прострации. – Давай, ты не будешь принимать поспешных решений. Я вернусь, и мы поговорим.

– Разговаривать нам больше не о чем, – произношу без каких-либо эмоций, словно слова с трудом прорывают ставшее тягучим пространство.

– Есть о чем.

Не уверена, что после того, как он привёл в наш дом ту женщину, я захочу слушать его оправдания.

– У тебя совещание, Вова.

Безжизненно опускаю руку, убирая телефон от уха. Не желая слушать, что доносится из динамика. И лишь спустя бесконечно долгих нескольких секунд я сама отключаю звонок. Словно разрываю связь с тем, с кем прожила больше десяти лет, кого любила и кому родила детей.