По обе стороны измены - стр. 20

– Костя подрался.

Действительно! Ничего не случилось!

– В школе? – опускаю эмоции.

– Ну а где ещё?

До летних каникул остаётся доучиться каких-то несчастных три недели. И вот на тебе.

– Странно, что Н. В. мне не звонила.

– Она звонила мне, потому что Костя сказал ей, что ты сейчас в больнице и всё равно не сможешь прийти.

– То есть меня вызывают в школу?

Нина Викторовна – классный руководитель Кости. Обычно она сама старается урегулировать все конфликтные ситуации и родителей вызывает лишь в самом крайнем случае.

– Нет. Я объяснила, что ты действительно не сможешь подойти и пообещала, что проведу с Костей воспитательную беседу.

Мама явно намекает на старый добрый дедовский ремень, которым, сколько я себя помню, пугала сначала меня, а потом в шутку и Костю, когда тот специально безобидно проказничал лишь для того, чтобы подонимать бабушку. И, что бывало крайне редко, не слушался. Но мама ни разу не исполнила свою угрозу.

– Спасибо, мам. Я поговорю с ним.

За всеми этими событиями я совершенно забыла, что у меня есть ещё и сын. Нет, я каждый вечер писала ему, спрашивала, как у него дела, на что получала короткое «всё хорошо». Но поговорить у нас с ним не получалось. А ведь ему тоже непросто. Но меня на него не хватило. И вот результат.

– Он сейчас дома?

– Нет. Гулять пошёл. Я поэтому и позвонила, чтобы не при нём говорить. Скажет, что я наябедничала. А твой муж так и не объявился?

Объявлялся, раз оплатил палату. Только я его не видела. За то Вова «отметился» дома.

– Нет, мам.

– И не звонил?

– Нет. Мам, есть ещё кое-что.

– Что?

– Можно я поживу у вас с детьми, когда Арю выпишут? – спрашиваю и уже жалею, что спросила. Если мама поинтересуется почему, без эмоций я не смогу ей объяснить и опять разревусь.

Но она этого не спрашивает.

– Какой-то странный вопрос, Алла. Неужели ты считаешь, что мы с отцом можем оставить свою дочь на улице?

Нет, я так не считаю, но спросить была должна.

– Спасибо, мам. Ты только предупреди папу, пожалуйста. Хорошо?

К горлу подкатывает ком, и мне становится трудно говорить. Отключаю звонок и некоторое время смотрю в никуда.

Своё решение я приняла. И как бы мне не хотелось этого делать, я набираю номер мужа.

13. 8.1

Слушаю долгие гудки. Но Ардаев не желает со мной разговаривать.

Чёрта с два, Вова!

Злюсь неимоверно и набираю его снова.

После третьего звонка линию, наконец, соединяют.

– Алла, мне неудобно сейчас говорить. Я на совещании, – шелестит полушёпотом голос мужа, и до меня доносятся обрывки чужого диалога.

– Не поздновато для совещания? Рабочий день уже закончился.