По морю прочь. Годы - стр. 33
Говоря, он выдвигал ящики и доставал стеклянные баночки. В них содержались сокровища, которыми одарил его великий океан – бледные рыбы в зеленоватых растворах, сгустки студня со струящимися щупальцами, глубоководные рыбины с фонариками на головах.
– Они плавали среди костей, – вздохнула Кларисса.
– Вы вспомнили Шекспира, – сказал мистер Грайс, снял томик с полки, тесно уставленной книгами, и прочитал гнусаво и многозначительно:
– «Отец твой спит на дне морском…»[16] Душа-человек был Шекспир, – добавил он, ставя книжку на место.
Клариссу это заявление обрадовало.
– Какая у вас любимая пьеса? Интересно, та же, что у меня?
– «Генрих Пятый», – ответил мистер Грайс.
– Надо же! – вскрикнула Кларисса. – Та же!
В «Гамлете» мистер Грайс видел слишком много самоанализа, сонеты были для него слишком страстными, зато Генриха Пятого он считал за образец английского джентльмена. Однако больше всего он любил Гексли, Герберта Спенсера и Генри Джорджа[17], тогда как Эмерсона и Томаса Харди читал для отдыха. Он принялся высказывать миссис Дэллоуэй свои взгляды на нынешнее состояние Англии, но тут колокол так властно позвал на завтрак, что ей пришлось удалиться, с обещанием прийти опять и посмотреть его коллекцию водорослей.
Компания людей, показавшихся ей такими нелепыми накануне, уже собралась за столом, сон еще не совсем отпустил их, поэтому они были необщительны. Впрочем, появление Клариссы заставило всех чуть встрепенуться, как от дуновения ветерка.
– У меня сейчас была интереснейшая беседа! – воскликнула она, садясь рядом с Уиллоуби. – Вы знаете, что один из ваших подчиненных – философ и поэт?
– Человек он очень интересный – я всегда это говорил, – отозвался Уиллоуби, поняв, что речь идет о мистере Грайсе. – Хотя Рэчел считает его занудой.
– Он и есть зануда, когда рассуждает о течениях, – сказала Рэчел. Ее глаза были полны сна, но миссис Дэллоуэй все равно казалась ей восхитительной.
– Еще ни разу в жизни не встречала зануду! – заявила Кларисса.
– А по-моему, в мире их полно! – воскликнула Хелен, но ее красота, которая лучилась в утреннем свете, противоречила ее словам.
– Я считаю, что человек не может отозваться о человеке хуже, – сказала Кларисса. – Насколько лучше быть убийцей, чем занудой! – добавила она со своей характерной многозначительностью. – Я могу представить, как можно симпатизировать убийце. С собаками – то же самое. Некоторые собаки – такие зануды, бедняжки.
Рядом с Рэчел сидел Ричард. Его присутствие, его внешность вызывали у нее странное ощущение – ладно скроенная одежда, похрустывающая манишка, манжеты, перехваченные синими кольцами, очень чистые пальцы с квадратными кончиками, перстень с красным камнем на левом мизинце…