По ком звонит колокол - стр. 45
Когда его глаза привыкли к свету звезд, он увидел Пабло, стоявшего рядом с одной из лошадей. Лошадь подняла голову, потом снова опустила ее и опять принялась щипать траву. Пабло стоял, прильнув к ней, похлопывая ее по шее и переступая вместе с ней с места на место, насколько позволяла натянутая веревка. Его ласка нервировала лошадь, мешала ей пастись. Роберт Джордан не видел, что делает Пабло, и не слышал, что он говорит лошади, но было ясно, что он не отвязывает и не седлает ее. Он продолжал, сидя под деревом, наблюдать за ним и пытался до конца осмыслить сложившуюся ситуацию.
– Ты моя большая хорошая лошадка, – говорил Пабло своему крупному гнедому жеребцу. – Ты мой любимый белолобый красавец. Шея у тебя – как арка моста в моем родном городе. – Он помолчал. – Но гораздо круче и красивей, чем та арка.
Конь рвал зубами траву, водя головой из стороны в сторону: человек своей болтовней раздражал его.
– Ты-то – не женщина и не дурак, – продолжал отводить душу Пабло. – Ты… о, ты, ты… ты – моя большая лошадка. Ты не то, что эта распаленная бой-баба. И не девчонка с остриженной головой, неуклюжая, как еще не обсохший новорожденный жеребенок. Ты не оскорбишь, не обманешь, ты всегда поймешь. Ты, о, ты… ты моя большая хорошая лошадка.
Роберт Джордан удивился бы, услышь он, что нашептывает Пабло своему гнедому, но он этого не услышал, поскольку, убедившись, что Пабло пришел сюда только для того, чтобы проверить лошадей, и решив, что было бы неразумно убить его здесь, он встал и отправился обратно в пещеру. А Пабло еще долго разговаривал с конем на лугу. Конь, конечно, не понимал того, что говорил ему человек, лишь по интонации догадывался, что тот изливает на него свою нежность, но, простояв весь день в загоне, он был голоден, нетерпеливо общипывал тот участок луга, куда позволяла дотянуться привязь, и человек лишь докучал ему. Наконец человек переставил колышек подальше и теперь уже молча стоял рядом с конем, который продолжал пастись на новом месте, довольный тем, что ему перестали мешать.
Глава шестая
Роберт Джордан сидел в углу у очага на одном из табуретов из сыромятной кожи и слушал, что говорила женщина. Та мыла посуду, а девушка, Мария, вытирала ее и, опустившись на колени, ставила в выдолбленную в стене нишу, которую использовали как полку.
– Странно, – говорила женщина, – что Глухой не пришел. Он должен был быть здесь еще час назад.
– А его звали?
– Нет. Он сам приходит каждый вечер.
– Может, занят? Дело какое-нибудь.
– Может быть, – согласилась она. – Если не придет, надо будет завтра сходить к нему проверить.