Пляж острых ощущений - стр. 18
– В общем-то, это у нас получилось, – захохотала Элка, но наткнулась на мой взгляд и замолчала. Она взяла меня за руку и мы пошли по темной аллее, где тени от раскидистых веток ложились на дорожку причудливым странным ажуром. Элка никогда не брала меня вот просто так за руку и не вела за собой, выражая этим полное со мной согласие и единение. Поэтому я пошел за ней, затаив дыхание, словно детдомовский мальчик за тетенькой, посулившей, что она может быть мамой.
«Харлей» она бросила на стоянке, перед тем как мы отправились в отделение и теперь явно шагала не в том направлении, чтобы забрать мотоцикл.
– Мы куда? – спросил я.
– В пивнушку, ты же хотел, – ответила Элка, увлекая меня в какую-то подворотню. За месяц, проведенный в этом городе, она научилась ориентироваться в нем, как дворовая кошка. Было впечатление, что она знает все дырки в заборах, потому что мы куда-то нырнули, куда-то пролезли, обошли большую помойку, оказались в темном дворе и, обогнув невысокий деревянный дом, оказались вдруг на оживленной центральной улице, освещенной, как показалось, всеми огнями мира.
– Вон в том подвальчике отличный ирландский паб. Там прохладно, мало народу, пиво с шапкою пены и с горчинкой на вкус. От него становится весело и легко!
Я разозлился. Понятия не имел о существовании этой пивнушки, а она уже успела тут побывать.
– Чтобы пена в пиве стояла шапкой, в бочку добавляют стирального порошка, а чтобы было весело и легко – бросают пачку димедрола. Ты разве не знала? – отомстил я ей.
Она, проигнорировав мою «шпильку», нырнула вниз по крутой лестнице, безошибочно находя в лабиринте дверей все ходы и выходы. Через минуту мы оказались за грубым деревянным столом, на котором вместо скатерти лежали льняные салфетки. Я окончательно рассвирепел, и вместо пива попросил у официанта кувшин кислого молока. Элка, хмыкнув, объяснила удивленному парню, что я сын казахских скотоводов-кочевников и, в свою очередь, попросила принести себе пива без «Тайда» и димедрола. Парень совсем запутался, растерялся и на свой страх и риск притащил нам огромные кружки с темным пивом и тушеную баранину с картофельным салатом.
Мы не стали капризничать, мы накинулись на картошку, будто три дня не ели. Пена в прозрачных кружках неумолимо таяла, оседала, мы молча жевали, а в углу, на маленькой сцене вовсе не бормотал рояль – там маялся сонный скрипач, и то ли скрипка дремала у него на плече, то ли он на скрипке, но вместе они вздыхали, тихо постанывали, похрапывали и видели сны.
– Вот это свадьба так свадьба, – вздохнул я, когда последний кусок мяса исчез в недрах моего организма. – Да и первая брачная ночь ничего! Хорошо, что мы вместе живем уже год.