Плутон. И другие - стр. 27
Их встречи оборвались внезапно, словно между ними пролегла черта ледяного отчуждения. Он ждал от неё слова, взгляда, жеста, способного раздуть угасающий костёр их любви. Но она, казалось, погрузилась в беспамятство. Ни случайного звонка, ни нечаянного визита в библиотеку, чтобы хоть краешком коснуться его мира. И самое болезненное – избегала его взгляда в утренней электричке. Шепот Веры Захаровны оказался сильнее зова её сердца, и он, уязвлённый, не стал навязываться. Однако тлеющую надежду на возрождение их чувств не отпускал. Но однажды, увидев, как она, завидев его на платформе, резко развернулась и исчезла в безликой толпе, он почувствовал, как с грохотом рушится последняя крепость его иллюзий. Тогда он окончательно осознал: все его попытки сблизиться обречены на провал. Больше он не совершал этих мучительных «холостых забегов» к их былому счастью, хотя в укромных уголках сознания и прокручивал разные, порой безумные, сценарии воссоединения, понимая, что это всего лишь эфемерные грёзы.
«Ничего, найду себе другую музу, достойную пера и сердца, – убеждал он себя. – Хотя, положа руку на сердце, Маринка подходила идеально… Но она оказалась предательницей, и этим всё сказано. Мосты сожжены, пора её вычеркнуть из памяти».
Но сколько бы он ни клялся забыть её, её образ, словно навязчивая мелодия, преследовал его в мыслях и снах, окутывая дымкой сожаления. Он тогда ещё не ведал, что после окончания техникума мать, действуя из лучших побуждений, устроила её преподавать физкультуру. А он, гордость института с красным дипломом в руках, в аспирантуру не спешил. Целый месяц провёл в бесплодных поисках работы, но ни одно предложение не зажигало искру в его душе. Хотелось чего-то близкого к дому, с возможностью реализовать свой потенциал в полной мере.
И тут мать, словно по мановению волшебной палочки, принесла путёвку в Шатуру, в санаторий с поэтичным названием «Озеро Белое».
– Съезди, развеешься, подлечишь расшатанные нервы, а то как начнёшь работать, времени на себя совсем не останется.
– А где это? – с лёгким любопытством поинтересовался Владимир.
– В Подмосковье, – говорят, врачи там творят чудеса. Тебе нужно сменить обстановку, может, встретишь там достойную девушку. А про Марину забудь, она хоть и хорошая, но своего мнения у неё нет. А это, поверь мне, говорит о том, что она слабовата для построения крепкой семьи. Со временем сам поймёшь.
«Я верю в болезненную непредсказуемость нашего бытия», – пробормотал он, цитируя Макса Фриша, словно пытаясь оправдать хаотичность происходящего.