Плохиш для хорошей девочки - стр. 73
Всю жизнь Агата прожила на Урале и не видела ни землетрясений, ни наводнений, ни смерчей. На её долю выпадали мелкие моросящие дожди, идущие неделями, сорокоградусные морозы, ураганы и даже июньский снег. Лето, в которое ушёл отец, и вовсе было настолько холодным, что она два месяца проходила в куртке. Температура в июне и июле тогда редко поднималась выше пятнадцати градусов, а Аля всё время жаловалась, что на даче какой-то её очень близкой подруги совершенно ничего не растёт. Однако свидетелем громадных воронок, крутящихся на воде, и крыш, сорванных с домов, Агата не была никогда и сейчас слегка завидовала Вадиму, который с воодушевлением рассказывал ей и Анне Георгиевне о климате Крыма в дни своей молодости.
Дом встретил их теплом и уютом. Внешне он походил на один из коттеджей среднего класса, мимо которых Агата проезжала по дороге в ненавистный танцевальный клуб. Особенно её привлекли окна. Большие, чистые и овальные. По ним она насчитала восемь спален: шесть гостевых и две хозяйские. Точнее, одну хозяйскую – для взрослых. Второй же была детская и располагалась она в мансарде. В ней когда-то и жил Вадим вместе со старшим братом. Правда, об этом старшем брате уже как лет пять никто ничего не слышал.
К приезду Наумовых и Вадима верхний этаж был уже полностью отремонтирован и убран. На нижнем же по-прежнему велись отделочные работы. Шестеро крепких мужчин, выносивших пыльные мешки с мусором, едва не сбили Агату с ног, когда она, поражённая увиденным, с азартом гостиничного критика рассматривала фасад здания.
– Даша будет помогать с уборкой, – шепнула Агате мать, показывая на высокую женщину с карими глазами навыкате, что, стоя на коленях, отмывала пол после поклейки обоев. У Даши был до безобразия большой рот, толстые губы и очень маленькие руки с короткими пальцами, отчего Агата тут же окрестила её жабой, но вслух говорить этого не стала и, чтобы не засмеяться, сконфуженно пожала плечами. Анна Георгиевна, естественно, истолковала этот жест по-своему и по привычке списала безынициативность дочери на маниакальную подростковую влюблённость.
Обедать Агата не захотела и уже к полудню облюбовала узорчатую деревянную беседку, спрятанную в тени черешни и персикового дерева. Солнце пекло нещадно, и с Вадима, решившего присоединиться к рабочим и одетого лишь в чёрную хлопковую майку да короткие шорты, пот лил градом. Анна Георгиевна разбирала в мансарде сумки, а Агата, рискуя целостностью своих ног, старательно искала уголок, где телефон показывал бы хотя бы два деления.