Плохая мать - стр. 19
– Ну прости, мой золотой, прости, – шептал Александр Маркович сыну, – папа просто испугался. Очень испугался.
Однажды жена застала его с зеркальцем в руках.
– Что ты делаешь?
– Мусичка, это просто ужас какой-то, – делился он с женой, – дети так глубоко спят… даже не шевелятся. Мне так бывает страшно… Ничего не могу с собой поделать. Вот, будить не хочу, а зеркальцем проверяю – дышит или нет. Видишь, запотело зеркальце. Все хорошо. Это все эмоции… не могу поверить, что мне такое выпало… Ты меня понимаешь?
Жена не отвечала. Она стояла в профиль перед большим зеркалом и критично рассматривала свой растянутый беременностью живот, целлюлитные бедра и огромные налитые груди.
– Боже, на кого я стала похожа? Кошмар какой-то… – шептала она.
– Что ты говоришь, Мусичка? – очнулся Александр Маркович.
– Я говорю, похожа бог знает на кого!!! – закричала жена.
– Тихо, тихо, ты Гошу разбудишь! Что ты выдумываешь? Ты такая красивая!!! – искренне удивился Александр Маркович.
– В каком месте я красивая? – продолжала кричать жена. – Как я на сцену такая выйду?
– Это же все пройдет… скоро… ты же ребеночка родила, не просто так…
– Мне нужна массажистка, срочно, – решила жена, – и надо сесть на диету.
– Мусичка, что ты такое говоришь? – ахнул Александр Маркович. – Доктор сказал, что ты должна полноценно питаться. Чтобы молоко было хорошее. И на диету тебе никак нельзя. И массаж пока тоже нельзя – ты еще не восстановилась. И нервничать нельзя – ты же кормишь.
– И что, я должна ходить коровой, пока кормить не перестану?
– Почему коровой? Какой коровой? Ты такая у меня красавица!
Жена села на кровать и горько заплакала. Александр Маркович был к этому готов – доктор говорил, что у женщин после родов бывают срывы, перемены настроения и что это пройдет…
– Ну-ну, перестань, – успокаивал жену Александр Маркович. Он гладил ее одной рукой, а другой держал все-таки проснувшегося Гошу. В этот момент он подумал, что жену он гладит совсем не с тем чувством, с которым держит ребенка. Такое бывает у женщин, когда они, родив, понимают, что муж им не нужен. Главное – чтобы было это счастье, этот маленький ребенок. И главное, чтобы ребенок покакал. И тогда – счастье. И вся любовь, все внутренности, все сердце перетекают в левую руку, в сгиб локтя, на котором лежит голова ребенка.
Александр Маркович спускал ребенка с рук и метался по квартире, пытаясь переделать все дела – сходить в туалет, помыться, поесть… А потом вновь облегченно укладывал Гошу себе на локоть. Он смотрел на мальчика и краем пеленки вытирал глаза. Ничего не мог с собой поделать – начинал плакать.