Плоды манцинеллы - стр. 17
К одиннадцати годам Жозеф Вильгельм Майер освоил речь. Врожденные дефекты мозга не исчезли с уходом отца, но мальчик оживал. Даже приступы кататонии появлялись все реже и реже.
– Но знаешь, он все равно оставался… Жутким. Пугающим. Самым страшным было то, что он все понимал.
– Понимал?
– Жозеф знал, что он другой. Спрашивал у матери, что с ним не так, и требовал честного ответа. Мама штудировала медицинские справочники и покорно пересказывала все, что там находила: названия заболеваний и расстройств, их симптомы и способы…
«Лечения», – хотел сказать Себастьян. Вот только дефекты Жозефа были неизлечимы.
– В общем, она давала ему то, что он просил. Зря или нет – уже неважно. Но я четко помню один момент, – Майер заворожено смотрел в одну точку. Глаза его остекленели. – Когда мама говорила ему про аутизм, про его эффекты и проявления. Она читала список медицинских терминов и поведенческих особенностей, а когда дошла до фразы о сложности поддержания больным зрительного контакта, Жозеф рассмеялся.
– Ч-что? Почему?
– Он сказал: «Ну, хотя бы с этим мне повезло. Проблем не будет». Понимаешь? Проблем не будет. Конечно, ведь слепому не нужно переживать о зрительном контакте.
– Господи… – протяжно выдохнула Марта. – Себастьян…
– Да-а-а, паршивенькое было детство.
– А как он умер? То есть… Ты говорил про опухоль. Так и было?
– Не знаю. Наверное. Мать отправила меня на летние курсы для одаренных детей, когда мне было тринадцать. Жозеф умер до моего возвращения. Мама сказала, что мозг его все-таки убил.
– Боже, Бастиан! – Марта схватила его за руку и крепко сжала ладонь. – Мы найдем того, кто тебе нужен. Мы найдем правду.
– Но я могу ее не увидеть. Нас становится много, и много приходит сканов. Я могу его упустить, упустить моего Жозефа.
– Нет. Ты не упустишь. Я попрошу ребят из группы оповещать тебя обо всех аномалиях, обо всех отклонении от медианы. Ты его не упустишь.
Марта ослабила хватку, встала из-за стола, подошла к Себастьяну и нежно обняла его. Искренне нежно. Впервые за все прошедшие годы. История Майера открыла для нее нечто такое, что ранее было недоступно. Марта Бремер стала чуточку ближе.
Она сдержала свое обещание на следующий день: собрала группу аналитиков и скромно высказала свою просьбу. Люди, которых Себастьян Майер, обеспечил работой, с готовностью согласились. Они продолжили свой кропотливый труд и внимательно отбирали те сканы, что могли заинтересовать Изобретателя. Каждый новый член лаборатории Цюрихского университета, коих в последующие годы становилось все больше и больше, следовал этому простому правилу – следовал за истиной Бастиана.