Плейбой - стр. 29
Меня убивали эти двойные родительские стандарты: почему, когда я прошу обнять меня, родители в один голос твердят, что я уже взрослая, а стоило мне поднять вопрос о самостоятельности, как я тут же стала маленькой? Конечно, сейчас я вряд ли смогла бы переступить через себя и свои страхи и жить одна в пустой квартире, но ведь я же не могу цепляться за мамину юбку вечно, верно? Когда-то же наступит день, и мне нужно будет покинуть отчий дом как любому взрослому человеку – когда я устроюсь на работу, например.
«Ты уйдёшь отсюда только замуж, – было мне ответом от мамы. – В противном случае назад ты уже не вернёшься!»
Слышать такое от самого близкого человека было невероятно обидно; что с того, что я хочу попробовать жить самостоятельно? И, если у меня вдруг не получится, вернуться обратно? Разве не входит в обязанность родителей поддерживать своё чадо в любом решении, пусть даже оно будет ошибочно? Ведь я тоже буду набивать шишки, пока не наберусь опыта, и никто не в силах меня от них защитить, как бы ни пытались – это и называется жизнью. Чем больше мы платим за свои ошибки, тем мудрее становимся, разве не так? А выходить замуж только ради того, чтобы избавиться от родительского контроля – это вообще верх идиотизма. Да и о какой свадьбе может идти речь, если мне всего девятнадцать?!
– Ты выходить собираешься? – слышу за дверью спокойный мамин голос.
Вздыхаю, потому что, хоть я и пришла сюда поразмышлять, принять душ всё же забыла, увлёкшись собственными мыслями; скорее всего, мама так и не дождалась шума воды из ванной и поэтому решила проверить.
Отпираю замок и приоткрываю двери.
– Не доверяешь мне? – вздыхаю.
Она протягивает руку и гладит меня по волосам.
– Просто беспокоюсь, – с мягкой улыбкой качает головой. – Ты ведь мой ребёнок; и хотя ты не единственная, за тебя я переживаю гораздо больше.
– Потому что Лене в отличие от меня повезло не попасться тому придурку в переулке?
На этот раз вздыхает мама.
– Одевайся, и идём на кухню, – переводит тему. – Ужин остывает.
Я провожаю родительницу взглядом до самого поворота на кухню. Лена – моя старшая сестра; мы с ней погодки, но она всегда вела себя гораздо мудрее своих лет. Правда, всё поменялось после моего изнасилования: все родные, по её мнению, стали уделять мне слишком много внимания, которого она и в детстве получала немного. Именно поэтому она перестал появляться дома; она и раньше не особо часто здесь появлялась, увлечённая собственной карьерой журналистки, но теперь прямо затаила смертельную обиду, хотя, на мой взгляд, это было глупо: я ведь не специально всё это сделала.