Плеяды современной литературы. Время, запечатлённое в словах - стр. 18
Замужняя вдова
Меня зовут Дебора Уитфорд, и я последняя из рода тех, кто всё ещё помнит, как звёзды шептали древние тайны, а океаны вздымались в честь своих повелителей. Я – дитя Урана и Нептуна, смешение небес и морских глубин. Моё сердце знает свободу, а кожа помнит холод звёздного света… Но теперь я пленница. Пленница в Праностале, этом жестоком мире смертных, полном суеты и глупого страха перед неизбежным.
Я всегда была одинока. Даже среди своих – холодных, как ледяные глубины, и высокомерных, как горные вершины, – я была чужой. Люди моего рода боялись меня, а смертные никогда не могли понять. Они шептались за моей спиной, глядя в глаза, которые светятся в темноте, как два голубых пламени. Но истинное одиночество я познала, лишь выйдя замуж за того, кого когда-то любила.
Его звали Элиас. Он был смертным, но таким, каким смертным позволено быть в легендах. Его голос звучал как песня ветра, а глаза, словно омуты, таили в себе обещание спокойствия. Он пленил меня, как и все смертные, – внезапно и жестоко. Мы поженились в ночь Кровавой Луны, когда моя сила была на пике, и я думала, что смогу удержать его, но смертные слабее, чем кажутся. Они жадны, и Элиас оказался жаднее всех.
Он узнал о моём наследии, о способностях, о силе, что пряталась в крови. Элиас захотел заполучить всё это. Ради власти и своего бессмертия он предал меня. В ту самую ночь, когда я должна была раскрыть ему свои тайны, он подготовил ритуал. Тогда я отчётливо ощутила, как звёзды погасли, а моё тело сковали цепи заклинания.
Праносталь встретил меня глухим туманом и вечным дождём. Этот мир поглотил меня, оставив лишь тень от прежней сущности. Здесь моя сила стала бесполезной; здесь я стала простой женщиной, запертой в бесконечном одиночестве. Но я была жива. Слишком жива. Я чувствовала каждую каплю дождя, каждую боль утраты, каждое прикосновение отчаяния. Элиас оставил меня здесь и исчез. Для него я умерла, как жена и как человек. Я стала вдовой при живом муже.
Мой дом в Праностале – это не просто место, где я живу, это сущность, которая пропитана древней скорбью. Он – нечто среднее между тюрьмой и кладбищем, где каждый камень помнит о забытых душах, некогда запертых здесь. Стены, покрытые густым мхом, пахнут сыростью и прелостью, как старая могила, вскрытая дождями. Этот мох – единственное живое, что я вижу в своих стенах, но его зелень кажется больной, будто сама земля стонет под тяжестью моего присутствия.
Полы под моими ногами издают жалобный скрип, как если бы они несли на себе вес веков. Даже лёгкий шаг превращается в эхом разносящийся крик, который тишина тут же жадно пожирает. Воздух в доме густой и неподвижный, наполненный дыханием невидимых обитателей. Он пахнет чем-то странным: смесью гари давно погасших свечей, мокрого дерева и затхлости, которая заползает в горло и не даёт дышать.