Пленник золотой любви - стр. 22

Низенький старичок с косолапой сутулой походкой – наполовину африканец, наполовину японец, был в самом деле похож на стоптанный коричневый тапок. Его седые волосы, усы и борода, белыми завитками выраставшие из темной кожи, походили на прилипшую к тапку шерсть пуделя. С его появлением болтливые сотрудницы умолкли и разошлись.

– Добрый вечер, Тихон, – Даппо улыбнулся и наклонил голову, встав у стойки охраны.

– И вам доброго вечера, Сэнсэй, – откликнулся я.

Я сомневался, что Даппо искренне рад меня видеть. Этот мирный человек исповедовал буддизм, верил в переселение душ. С юности он поставил перед собой цель на склоне лет удалиться от мирской суеты в тибетский монастырь. Даппо с одинаковым уважением относился ко всем живым существам, будь то вампир или навозная муха. Он и кусающим его комарам навредить боялся – осторожно смахивал их легкими щелчками пальцев. Без тревожных сомнений я отдал ему свои сумки.

– Как ваши дела, Сэнсэй? – Виталий оторвался от кроссворда.

– Лучше и придумать нельзя, – распрямившийся Даппо сверкнул отбеленными зубными коронками. – Хозяин меня отпустил. В воскресенье лечу в Тибет. Билеты на экспресс до Сочи и на самолет уже заказаны.

Если Филипп отпустил Даппо, значит, дела мерзавца плохи и мои ненамного лучше.

– Поздравляю вас, – Виталий выскочил из-за стойки, крепко пожал обе руки начальника. – Поляну по такому случаю накроете?

– Накроем в среду вечером, – лучисто улыбающийся Даппо по-тараканьи резво убежал с моими сумками.

Виталий снова засел за кроссворд и начал ломать голову над вопросом: “Что отмеряют семь раз?” Читая перевернутые вверх тормашками дурацкие вопросы и ответы, я глубоко задумался. Минут через пять сильный запах крови и звук быстрых шагов вывели меня из забытья.

– Приветствую, Такешич, – радостно гаркнул Виталий, открыв турникет.

Изящный на вид Сатибо тащил, не сгибаясь, две сумки с тремя полными пятилитровыми бутылями в каждой. Ни мимикой, ни замедлением хода, молодой самурай не подавал вида, что ему тяжело их нести. Или не чувствовал тяжести, потому что обладал сверхчеловеческой силой.

Маэно Яматори легко узнавался в своем правнуке: немаленький рост, удлиненное лицо, крупноватый нос, большие, но не оттопыренные уши. Русская наследственность, переданная матерью, немного сгладила черты лица Сатибо, утончила прямые брови, округлила разрез глаз, добавила объема губам, высветлила кожу. Его длинные черные волосы были убраны под резинку. Одет он был в дорогой черный костюм.

Сатибо перекинул сумки через стойку, оперся на нее руками и, чуть наклонив голову, посмотрел мне в глаза. Он прекрасно разбирался в тонкостях вампирского языка жестов. Прямой взгляд исподлобья – демонстрация силы. Молодой самурай говорил: “Не отступишь – умрешь”.