Пленница Палача - стр. 35
– Г-г-де… – начинаю я осипшим голосом и слегка закашливаюсь. – Где ты научился убивать?
Лицо мужчины превращается в мрамор. Непробиваемая, отрешённая каменная холодность.
Он молчит, и сперва мне кажется, что Дамир не расслышал мой вопрос. Но потом, когда он наконец отвечает, в его голосе мне чудится странная необъяснимая тоска:
– На войне, Лира. Я научился убивать на войне.
Глава 18.
Палач
Двадцать семь лет назад
– Эй, пацан, – меня поднимают вверх чьи-то руки.
Я брыкаюсь, бью ногами и воплю, что есть сил. Слёзы застилают глаза. Я пытаюсь схватиться за одежду лежащей на полу мамы. Она сейчас встанет. Непременно встанет.
– Дикий какой, – комментирует низкий голос.
Я не вижу пришедших людей, потому что всё время смотрю на неподвижное тело мамы. Кажется, если хоть на секунду отвернусь, то не замечу, как она придёт в себя.
– Товарищ командир, – продолжает первый, цепко удерживая меня в руках. – Тут ещё один труп.
Светловолосый мужчина в военной форме склоняется и щупает мамину шею. Я начинаю кричать ещё громче, боясь, что это вернулись те, кто сделал с ней это.
– Холодная уже, – комментирует светловолосый. – Сутки лежит, наверное.
Потом он оборачивается ко мне и смотрит в мои затуманенные слезами глаза.
– Давно они приходили? – спрашивает.
А я не знаю, что ему ответить. Последние часы слились для меня в некий единый нескончаемый поток тоски и боли.
Мужчина хмурится и наклоняется ко мне.
– Тебя как звать-то, волчонок?
С ненавистью смотрю ему в глаза. Они светлые и отчего-то кажутся добрыми.
– А вас? – огрызаюсь я вместо ответа.
– Андрей, – мужчина усмехается и протягивает мне руку.
Я игнорирую её и крепко сжимаю зубы.
– Вы кто? – дерзко спрашиваю.
– Командир отряда особого назначения, – спокойно отвечает мужчина. – А ты?
– Я – Амир, – говорю, а сам снова поглядываю на маму. – Помогите ей, – мой голос дрожит. – Она… она… – запинаюсь я. – Она просто лежит тут и…
Мужчина опускает глаза. Он берёт меня за плечо и отводит в сторону.
– Амир, – серьёзно начинает он. – Послушай, ты уже взрослый парень, так?
– Восемь лет уже, – отвечаю я, сжимая руки в кулаки. – Уже взрослый.
Внутри всё скручивается от неприятного предчувствия. В глазах мужчины я вижу что-то похожее на сострадание. И мне это совсем не нравится. Не хочу, чтобы он меня жалел! Пусть лучше как равного воспринимает!
– Ты взрослый, поэтому я скажу тебе как есть, – говорит он. – Твоя мама умерла, Амир. Её больше нет, – он сильнее сжимает моё плечо. – Ты понимаешь, что я говорю?
Слова этого человека отдаются в ушах эхом. Я быстро-быстро моргаю, пытаясь осознать то, что он только что сказал. Нет… он врёт… этого не может быть!