Пленница чужого романа - стр. 9
Не смотря на язвительные слова, глаза светились восторгом, а губы складывались в кривую улыбку. Все-таки у этого человека была удивительно живая мимика.
Ситуация складывалась отвратительная. Янош был моим предполагаемым убийцей, но, в свете последних открывшихся фактов, история вполне могла сложиться таким образом, что я убила бы себя сама, а его обвинили в моей смерти просто потому, что он стоял в этот момент рядом. Вместе с этим, он был единственный, кто сейчас мог мне помочь.
- Мне не закончить ритуал одной. - Не глядя ему в глаза, наконец, призналась я.
- Хочешь попросить о помощи? - нараспев протянул он.
«Хочешь попросить о помощи?». Словно кто-то невидимый дернул за ниточку вытаскивая из глубин чужой памяти далекую потрепанную картинку.
Черноволосый подросток лет пятнадцати, худой как палка, растянувшийся в луже и выпачканный в грязи. Нижняя губа разбита, кровь
течет к подбородку. Трое мальчишек старше его бегают вокруг и кричат: «Пиявка!» Они хохочут, топают по луже, чтобы грязь брызгала в лицо упавшему.
Салли видит все это. Пусть она и не принимает участия во всеобщем веселье, стоя поодаль, но и попыток остановить, тоже не делает. А между тем, перепачканный подросток смотрит на нее, не обращая на других абсолютно никакого внимания. Она видит, что ему стыдно. Он не хочет, чтобы она видела его унижение. Этим взглядом он просит ее уйти.
Но ведь она Леди. И пусть ей всего пять лет, сын кухарки не имеет права, смотреть на нее в упор. «Пиявка! Пиявка!» - кричат дети вокруг.
Ей хочется крикнуть, чтобы пиявка не смел пялится, но вместо этого, она чуть хмурит лоб, как делает это папа и морщит нос, как ее гувернантка Нанен, когда Салли спрашивает какую-нибудь глупость:
- Хочешь попросить о помощи? - она произносит почти по слогам, но дворовые дети тут же перестают кричать, все как один обернувшись к ней.
Вот только пиявка, наконец, отворачивается, еще больше покрывшись краской, неровно проступающей на грязных щеках. Салли выжидает пару секунд для приличия, а затем громко хмыкает и уходит прочь, слыша, как крики и веселье начинаются с новой силой: «Пиявка! Пиявка!»
Стряхнув непрошенное воспоминание, я резко повернулась в сторону Яноша, из всех сил стараясь выдержать его взгляд:
- Ты меня ненавидишь?
- Что? У тебя, что все еще бьют барабаны в ушах? - Мужчина выглядел ошарашенным: даже его рот приоткрылся, обнажая неровные зубы.
- Откуда ты знаешь про барабаны?
Янош таинственно улыбнулся.
- Знаешь, теперь, когда я знаю твой секрет, то могу раскрыть свой. - Он замолк, выдерживая театральную паузу. Мы одной крови, Салли.