Пленница босса - стр. 45
— Что? — испугалась мамочка.
«Не надо!», — молила я его одними губами беззвучно.
— Говорит: «Буду есть то же, что и вы, в знак солидарности!». Я ее уговаривал, просил, умолял… Нет же, преданная она на все сто, — обратив свой взор ко мне, Павел улыбнулся. — Правда, Сонечка? Что бы я без тебя делал, золото ты мое драгоценное.
— Это на нее похоже, — закивала довольная моим поведением мать, только вот я одна, предчувствуя неладное, начала белеть. Испуганно ахнув, родственница бросила краткий взгляд на мою тарелку, полную всевозможных вкусностей. — Ой, а разве тебе можно такую грубую пищу, раз ты до этого только жидкость пила?
— Нельзя, Марья Витальевна. Категорически нельзя! Может умереть, — цокнув языком, босс заставил мамочку вздрогнуть. — Но вы же знаете нашу святую Соню. Разве она может отказать вам и сказать «нет»? Особенно, если вы так готовились и старались… Умрет, но съест.
Расчувствовавшаяся моим «героизмом» мама буквально всплакнула, обмокнув слезы салфеточкой. Встав на ноги, подойдя ко мне, она нежно потрепала за щеки:
— Дочечка, не нужно идти на такие жертвы, я все понимаю. Ты умница, человек с большой буквы. Я вот так бы не смогла.
И она просто взяла мою тарелку, полную еды, и переставила на другой конец стола.
— Мамочка… — попыталась остановить ее я, но женщина перебила:
— Я больше не буду на тебя давить, правда. Никогда больше не стану наготавливать, клянусь тебе, — вот на этом моменте я возненавидела Астафьева всеми фибрами души. Пока я чуть-чуть над ним подшутила, он мне конкретно жизнь испоганил до конца дней! Вытянув палец вверх, мама резко бросилась на кухню: — Сейчас я принесу тебе стаканчик. Разделите смузи.
И женщина упорхала, а я осталась один-на-один со своим персональным демоном.
14. Часть 14
— Весело вам, да? — сквозь зубы прошипела я, сжимая кулаки до побеления костяшек.
Астафьев обладал одной очень выразительной свехспособностью: выводить меня из себя, всегда сдержанную и спокойную, по щелчку пальцев.
— Очень, — равнодушно пожал плечами Павел, загадочно играя бровями. — А тебе разве нет? Вроде смеялась.
Я пыталась испепелить его взглядом, но, кажется, что-то пошло не так. Не тот посыл уловил Астафьев. С умилением он свел брови на переносице, вытянул ладонь над головой, «поймал» мой взгляд пальчиками и засунул нечто невидимое во внутренний карман пиджака:
— Заберу твою любовь с собой, сладкая. Пусть греет темными холодными ночами…
— «ЛЮБОВЬ»?! — опешила я, вскакивая с места. Бросив краткий взгляд на кухню, я с облегчение увидела, что дверь в комнату как обычно захлопнулась. А значит, нас с большей долей вероятности никто не слышит. Обойдя стол, вплотную подошла к боссу. Казалось, если говорить ему прямо в лицо, эффект будет сильнее. — Павел Григорьевич, это что за цирк? С какой стати прислали моей маме цветы, конфеты, духи? Я думала, что поездка к ней — решение внезапное! Неужели вы с моей мамой и раньше были знакомы?