Пленница босса - стр. 21
— Так-так-так… — прихлопнув в ладоши, воодушевленно осмотрелась.
В комнате было, прямо скажем, жарковато. Будучи полностью уверенной, что в шкафчике есть хоть какая-нибудь завалявшаяся футболочка, решила не брезговать. Павел же не стеснялся, когда все мои трусики перелапал?! Вот и я спокойно скинула халатик и походочкой от бедра направилась к шкафу.
Как вдруг по громкоговорителю в комнате раздался знакомый хриплый бас:
— Там пусто, Сонечка. Пус-то!
7. Часть 7
— Ч-что, простите? — голос дрожал от паники и недоумения. Замерев на месте, я ужаснулась: «С ума схожу! Уже голоса в голове!».
— Говорю, — и все же — нет, это был именно босс. Его издевательский сарказм буквально фонил по комнате, эхо разлеталось вокруг, — одежды в шкафу не найдешь. Прости уж, я не планировал, что у меня пропадет миллион, и придется содержать пленницу.
Вот тогда-то я и зашевелилась. Как укушенная змеей бросилась… Только не сразу поняла: куда бежать? В ванну? Так там тоже могут быть камеры, спрятаться негде. Под кровать? Отсека пустого нет. Мозг, полный паники, снова и снова повторяющий: «Беги! Прикройся!» заставил ломануться к шкафу.
Голая и мокрая после душа, я спряталась за дверцей и только в тот момент, когда успокоилась, мол: «Честь защищена!», поняла самое главное: «Я ведь могла обратно халат надеть!».
Ударившись головой о ту самую дверцу, горестно застонала:
— Бля-я-я-я…
Грустить было от чего. Во-первых, бежать голой под камерами обратно за халатом — глупость. Но и так стоять — еще большая ерундистика. Павел уже прямо в микрофон громко ржал, даже не стесняясь.
Но больше всего поражало то, что босс наблюдал за мной все это время. Пока я спокойно себе раздевалась. Радовалась, как ребенок, каждому зеркальцу и ароматному тюбику… Получается, я для него домашнее животное?
— Прикольная ты, Сонечка, — наконец, явно вытирая слезы после истерики, выдохнул мужчина. — Ты, наверное, из тех, кто на корпоративах после баночки пива на стойке Аллегрову поешь в чей-то сапог?
Разозлившись от своего постыдного положения, сквозь зубы процедила:
— Не знаю. Не удосужилась с вами на одном корпоративе побывать.
Астафьев резко замолчал, будто что-то вспоминая. Вдруг его голос сменился, стал удивленно-серьезным:
— И правда, не помню тебя. Как так вышло?
— Серьезно? Не в курсе?! — самое главное в работе личным секретарем — субординация. Но все видимые и невидимые грани с боссом мы перешли еще в тот момент, когда он мою задницу в машине лапал, так что в выборе тона я больше не межевалась и неодобрительно прыснула: — Вы же меня работой всегда тридцать первого декабря загружали так, что я в реальность возвращалась только числа пятого января.