Пленница - стр. 26
Варя сглотнула и, сев на скамье прямо, печально улыбнулась.
– Вроде лучше.
– Вот и хорошо, барышня, – кивнула Арина и отошла от нее. Варя проследила взглядом за женщиной и заметила, что с печи свешиваются головки двух светловолосых девочек, с любопытством глядящих на нее.
– А отчего это вы валялись у наших ворот, позвольте спросить? – вдруг раздался грозный голос сбоку от нее.
Испуганно переведя глаза вбок, Варя увидела того самого молодого мужчину, что повстречался им на мосту еще в Кунгуре. Он был в том же темном коротком меховом тулупе, но без шапки, и его густая темно-русая короткая шевелюра падала на лоб. Опешив от его недовольного сверлящего взгляда, девушка уставилась на грозное лицо и лишь пролепетала:
– У меня случился приступ удушья, и я потеряла сознание…
– И как вы оказались у нашего дома? – не унимался Твердышев, сверкая на нее мрачным взором. – Вы же вроде к бургомистру ехали?
– Арина Афанасьевна любезно согласилась принять меня на постой.
– Что-что? – грозно заметил Матвей, оборачиваясь к жене, которая спускалась с печки.
– Матвей, иди раздевайся, что ты встал у дверей, – пожурила его она, проходя мимо недовольного мужа, который так и стоял, не раздеваясь, уперев одну руку в бок. Вновь подойдя к девушке, Арина, обернувшись к печи, и велела: – Маня, спускайся, принеси теплой воды. Вы, барышня, лицо обморозили. Надо погреть.
– И давно в моем доме баба командует? – возмутился Матвей, зло зыркая на жену. Варя искоса бросила быстрый взгляд на высокую широкоплечую фигуру Матвея Гавриловича в коротком тулупе, темных штанах и сапогах. Он как-то угрожающе постукивал по бедру концом хлыста, что был в его руке. Весь его грозный, недовольный вид навел Варю на мысль о том, что этот человек явно не намерен оставлять ее в своем доме. Однако искать иное прибежище у нее не был сил, оттого она как можно приветливее улыбнулась ему и молящее произнесла:
– Прошу, позвольте мне остаться. Я вам хорошо заплачу.
– Нет у нас лишнего места, – тут же отрезал Твердышев, отчего-то от улыбки этой столичной модницы ему стало совсем не по себе, и он сильнее сдвинул брови к переносице.
– Уймись, Матвей. Что ты разошелся-то? – вмешалась Арина, оборачиваясь к мужу. – Ночь уж на дворе. Да и мороз лютый какой день. Куда барышня пойдет?
– Вы не беспокойтесь, Матвей Гаврилович, я вас не стесню, – снова начала Варя, поднимаясь с лавки и устремляя просящий взор на хозяина дома, который был явно не рад ее видеть. – Мне только маленькая комнатка нужна и все. За проживание и еду я буду платить тридцать рублей серебром за каждый месяц.