Пленить охотника - стр. 17

Одна ошибка уже есть, и думаю, что ещё одна не будет иметь никакого значения. Несмотря на боль, я подалась вперёд и посмотрела ему в глаза.

– Ты прав, охотник, – прошептала я. – Я суккуб. Ты знаешь, как мы убиваем. – Я почти коснулась губами его уха. – Так зачем мне пачкаться? Зачем пускать кровь мальчишке, если он и так был мой, от члена до затылка. Я могла осушить его до дна одним глотком, и он бы умер с улыбкой на губах. Моё дело – это удовольствие, а ножи и кровь – это по твоей части, охотник. Не моей.

Несколько секунд мы так и смотрели друг на друга. То ли враги, то ли любовники, то ли бывшие, то ли будущие. И он всё-таки отбросил меня. Отбросил на битое стекло, перешагнул и ушёл, не оглянувшись. Но вопреки боли, вопреки порезам и страху, вопреки всему, я знала – этот раунд остался за мной.

Тогда почему же на глаза всё ещё наворачивались слёзы?

– Вставай, нечего сырость на моей кухне разводить.

Я подняла голову. Надо мной, уперев руки в бока, стояла Валентина.

– Вставай-вставай. – Она покачала головой и поставила на стул, где сидел охотник, аптечку. – Ишь какая. – Повариха или домработница, или кто там она в этом доме, смотрела, как я поднялась с пола. – Где это видано, чтобы девки платья перед мужиками скидывали?

Я едва подавила желание подробно объяснить ей, где.

– Нашла из-за чего реветь. – Она легонько стукнула меня по руке, не давая дотронуться до пореза на бедре, и ловко вытащила осколок стекла невесть откуда взявшимся пинцетом. – Чего глазищи бесстыжие вытаращила? – Я моргнула. – Зеленеющие, как у кошки, а волосы… – Она обвиняющее ткнула в меня бутылочкой с перекисью. – Красишь, небось? Чёрные, как вороново крыло. Красивая же девка.

Я покорно кивнула, а она стала обрабатывать порез, продолжая говорить:

– Такую не грех и в жёны взять. Так зачем на мужиков вешаться? В гетеры потянуло? – спросила Валентина, и от того, с каким значением она произнесла это старомодное «гетеры», я едва не рассмеялась. – Под мужиков ложиться, разве ж это дело? Кто себе такую судьбу выберет? И чем только девки думают?

– А вы когда выбирали свою, о чём думали? – с интересом спросила я. – Когда решили стать человеком?

– О чём ты? – Домоправительница наклеила на рану пластырь и подняла голову. – Я не выбирала. Я родилась человеком.

– Так и я, – пожала я плечами – такой родилась. Заниматься сексом для меня, – губы женщины снова сжались, думаю, слово «секс» ей не понравилось – так же естественно, как дышать. И без этого «кислорода» я очень скоро задохнусь и умру.

Ну не рассказывать же ей, что это «скоро» растянется лет на двести. Я не человек и стареть буду очень медленно. Другое дело, что я планирую навсегда остаться девчонкой-старшеклассницей.