Пленённый. Окрылённый - стр. 23
А вот когда воевода свой новый дом строил, то лишь коня принес в жертву. Череп под порогом закопали, чтобы никакое зло через эту границу не перебралось.
А тут!.. Не ради благополучия всего племени, не ради создания поселения, где будут жить тысячи людей, а всего лишь для собственного благополучия Лунь хочет троих в жертву принести?! Неслыханное дело!
– Нет, ну представляешь, Род, каков паскудник! – продолжала жаловаться Еленька, гладя по дубовой коре. – Разве ж такое возможно? И как боги такое допустить могут?
Еленька замолчала и прислушалась: вдруг в шелесте листьев услышит ответ бога. Но дуб продолжал умиротворенно греться в солнечных лучах и мирскими делами мало интересовался. Кажется, Род вмешиваться в беспредел не собирается, сделала вывод Еленька и тяжело вздохнула, поднимаясь на ноги: хочешь не хочешь, а возвращаться домой надо. Встала и тут же замерла на месте: по поляне к ней шел Огнедар.
Он шел, отводя траву, которая была ему по пояс, в стороны, словно плыл по зеленому морю. Еленька замерла пойманным мышонком, и только сердце снова стало колотиться: тук-тук, тук-тук, тук-тук, словно крохотным молоточком по наковаленке.
– Только я вас, Еленира Мечиславовна, и ищу по полям да весям, – с ласковой усмешкой укорил девушку Огнедар.
– А как ты меня вообще здесь нашел? – удивилась Еленька.
– Так тянет меня к вам… – Еленька уже было зарозовела от смущения, но княжич уточнил: – Клятвой магической я к вам привязан: куда вы – туда и я. Говорю же: тянет, как магнитом.
– А-а… – протянула Еленька, надеясь, что на ее лице не проявилось разочарование.
Огнедар подошел к девушке совсем близко, так что можно было протянуть руку и коснуться его рубашки, в разрез которой была видна грудь. Еленька прямо почувствовала, как ее рука сама тянется. Вот леший! – ругнулась она про себя: не иначе, ее тоже чародеевой клятвой к княжичу магнитит. Еленька в смущении опустила взгляд ниже, на смуглые руки Огнедара, но магнетический эффект никуда не делся. Тогда Еленька стала смотреть вбок: как колышутся на ветру метелки мятлика и тимофеевки.
В лесу закуковала кукушка.
– Спросить, что ли? – снова усмехнулся Огнедар. – Кукушка-кукушка, а сколько мне лет ос…
Еленька сделала это, не раздумывая: прижала свою горячую ладошку к губам Огнедара, не давая договорить. И уже сделав эту глупость, покраснела и смутилась. Хотела было дать деру от конфуза, но не успела: княжич вдруг зажал девушку между дубом и собой и обнял за талию.
– Пусти! – пролепетала испуганная Еленька.
Она посмотрела снизу вверх – прямо в глаза Огнедара: темные озера, где мельтешили серебряные рыбки-искорки. У-у какой! Руки сильные и сквозь сарафан прямо обжигают. Еленька ощущала себя тоненькой рябинкой в руках огромного дуба.