Пленённый. Окрылённый - стр. 2
– Пойдешь! – доносился рев, а вслед за ним грохот и стук: горяч был воевода, а кулаки были отменной силищи.
– Снова лавку расколошматит, у-у ведьмедь! – проворчала мать и от души влепила зазевавшейся Еленьке оплеуху. – Довела отца, мерзавка! А он-то тебя на руках носил, гостинцы возил… У-у змеюка!
Еленька привычно увернулась, чтобы не получить и второй оплеухи, отпихнула сенных девушек и бросилась вниз, через сени, через красное крыльцо да во двор.
– Ни за что не выйду! – вытирая рукавом слезы пополам с водой из носа, доложила девушка проходящему по двору гоголем петуху. Тот строго покосился на нее, чем-то напоминая отца. Еленька посмотрела на него и покатилась со смеха. Смех был наполовину истеричным, но разнесся по двору звонким колокольчиком. Воевода, услышав его, закатил глаза к расписному потолку, где был изображен Даждьбог, летящий вокруг земли-яйца на белом коне, приложил оберег к сердцу, с облегчением выдохнул и приказал принести с ледника кваса с хреном. Подумал и потребовал добавить наливки. Мать, услышав приказ, всплеснула руками и побежала наверх, чтобы отмерить собственной твердой рукой и присмотреть за слугами, убирающими погром.
– Как есть дурная! – покачала головой нянька, наблюдавшая за Еленькой, и кивнула сенным девушка: отбой, дескать, вешаться в осиннике девка не будет, а посему можно и не караулить.
На семейную идиллию сурово взирал бог Чур, вырезанный на обеих воротинах, и яркое солнце, весело выкатывающееся из-за густого бора.
2. ГЛАВА 2. Почему Лунь Серебряным звался
– … и гнездятся луни не там, где другие птицы. Долго летают, все ищут местечко поукромней, пока не найдут болото или безлюдную лощину. Там и гнездятся. Место свое охраняют строго. Никому другому не позволят приблизиться. Даже человека будут отгонять… Как начнет в лицо бросаться, пытаться острыми когтями да клювом своим крючковатым глаза выцарапать, так невольно побежишь от него. Чур нас охрани от таких страстей!
Еленька почесала босую пятку и снова спрятала ее под лоскутное одеяло. На столе горела свеча – батюшка для своей любимицы ничего не жалел – в оконце месяц пытался подцепить звезды и нанизать их, как бусы, на острый конец. Нянюшка вышивала и продолжала сказывать.
– А охотиться лунь может и днем, и ночью, так что не скроется от него ни мышка полевая, ни заяц-русак, ни малиновка. Всех увидит, всех догонит. Летает он высоко. Крылья размахнет и парит, парит, выглядывает. Глазища у него острые, все видят. Ищет, жертву высматривает. А потом камнем вниз падет и – хвать ее когтями! И к себе в гнездо тащит…