Пленённый. Окрылённый - стр. 16
– А вот мизинчику вашему расскажу.
У Еленьки глаза стали размером со сливы.
– Какому еще такому мизинчику?
– А вот ручку вашу пожалуйте, Еленира Мечиславовна!
Еленька поколебалась, но вытащила руку из-под одеяла. Прикосновение мужских рук обожгло ее. Огнедар мягко взял дрожащую кисть Еленьки, осторожно разжал пальцы, потом подул на ладонь. У Еленьки погорячело внутри, словно кто-то поставил котелок на огонь.
– Какие у вас нежные пальчики, Еленира Мечиславовна, – на низких обертонах промурлыкал Огнедар.
Он осторожно погладил безвольную ладошку Еленьки. Поводил пальцем по кругу, так же, как в детстве матушка играла с маленькой Еленькой в «Сороку-ворону». Огонь от его поглаживания побежал вверх по руке, пока не ударил мягко в живот, и Еленька, едва не ахнув, попыталась вырвать руку. Но Огнедар перехватил Еленьку за запястье.
– Отпусти! – шепотом попросила Еленька.
Огнедар, не отрывая своего загадочного поблескивающего взгляда от умоляющих глаз Еленьки, погладил девушку пальцем по запястью: вверх – вниз, вверх – вниз, мучительно медленно. Еленька закусила губу. Горшочек в животе уже начал кипеть и посвистывать.
– Сказку хотите, Еленира Мечиславовна? – хрипловатым шепотом спросил Огнедар так, как будто спрашивал про что-то другое.
Еленька, не в силах вымолвить и слова, кивнула.
– Так уж и быть! – рассмеялся Огнедар. Он поднял руку Еленьки и, держа за запястье, чуть потряс в воздухе: – Тебе, мизинчик, так уж и быть, расскажу сказку. Ты кашу варил? Дрова рубил? Воду носил?
Потом княжич вдруг поцеловал середину ладошки Еленьки и наконец выпустил ее запястье. Еленька, не будь дурой, тут же спрятала руку под одеяло. В животе глухо ухало, а сердце колотилось, как заполошная курица колотится о стены курятника, куда забежала лиса.
– Сказку-то про кого рассказать? – спросил Огнедар.
– Про колдунов-чародеев, – ляпнула первое, что пришло на ум, Еленька.
Огнедар усмехнулся. Отодвинулся на лавке, так что Еленька вздохнула свободней, и сказал, словно погрозил:
– Хорошо же.
7. ГЛАВА 7. Сказка о колдуне
К одному городу корабль пристал. Матросы и прочие корабельные люди на берег сошли. И стали по кабакам ходить да по лавкам. А один матрос… Причем одет так неказисто, убого, можно сказать. Так вот, он каждый раз серебряную гривну бросит, на нее косушку медовухи закажет, выпьет, а сдачу не берет. В первый-то раз кабатчик удивился, а потом стал уже специально привечать, за лучший стол усаживать, лично медовуху подносил да в кружку наливал.
Прошло так что-то дней с десять, и набралась у кабатчика целая куча гривен этих. Он обрадовался и пошел на рынок коня покупать: давно уже собирался. Вот приходит он на рынок, находит коня справного. Ну, торговались, божились-рядились, короче, все, как водится. Потом и по рукам ударили. А когда стал кабатчик расплачиваться, тут его за шкирку продавец и схватил: